Андрей Курбский - Александр Филюшкин Страница 13

Место рождения князя Андрея Курбского неизвестно. Есть предположение, что он родился в 1528 году. Эта датировка основывается исключительно на его собственном заявлении в автобиографическом сочинении «История о великом князе московском», что во время «Казанского взятия» 1552 года ему было 24 года. У него был младший брат Иван, скончавшийся от ран вскоре после штурма Казани в 1552 году. Его могильная плита сохранилась в Спасо-Ярославском монастыре.

Никаких сведений о жизни Курбского у нас нет вплоть до 1547 года. Таким образом, на страницах исторических документов князь Андрей появляется вполне сформировавшимся 19-летним человеком. Поскольку нет свидетельств, что князя воспитывали как-то по особому, обратимся к вопросу: как же в принципе растили в Московской Руси юных княжичей?

Говорят, что в Средневековье не было детей. Люди, рождаясь, считались уже взрослыми. Французский историк Ж. Ле Гофф обратил внимание, что на европейских средневековых картинах изображались красивые ангелочки и уродливые младенцы Иисусы. Художники знали, как рисовать ангелочков, но плохо представляли себе человеческих младенцев. Для ребенка рано наступала взрослая юридическая и социальная ответственность. Детский труд, мальчики-оруженосцы, отсутствие представлений о школе как обязательном этапе развития ребенка – какое тут детство?

Ситуация в России XVI века не отличалась от вышеописанной. Конечно, дети были – откуда иначе взялись бы взрослые? Однако чем являлось детство для мальчиков и девочек Московской Руси, и осознавали ли они его как этап своей жизни, у которого есть светлые стороны (кроме ощущения своей беззащитности, физической немощи и прочих прелестей «несовершенных лет»), – неизвестно. В русских летописях, повестях, житиях, личной переписке того времени дети почти не упоминаются. Описаний детства мальчиков и девочек московского Средневековья практически не существует. Как отметила Л. Н. Пушкарева, «детей в русской иконописи изображали как маленьких взрослых, с невеселыми, недетскими, а порой укоряющими ликами. Ангелов на фресках и иконах древнерусские живописцы изображали не в виде детей, а в виде взрослых людей» ^[44]. Сведения о детстве людей Московской Руси нужно собирать по крупицам, на основе часто случайных и косвенных свидетельств.

Как же могло проходить детство князя Курбского? В отличие от многих младенцев ему повезло: он выжил при родах. Младенческая и детская смертность была необычайно велика, причем как у низших, так и у высших сословий. Даже у царя Ивана Грозного из шести детей от первой жены – царицы Анастасии – во младенчестве умерло четверо. Судьба умерших до крещения детей была грустна: они считались нечистыми существами: предполагалось, что у них «нет подлинной души», их не хоронили на кладбище вместе с другими покойниками. Согласно распространенному поверью после смерти некрещеные дети превращались в демонов.

Если младенец доживал до обряда крещения, то проходило не только его воцерковление, но и социализация: теперь он являлся полноценным членом общества. Андрея Курбского должны были крестить на восьмой день после рождения.

Период до шести-семи лет считался безгрешным и чистым. Затем мальчик-дитя превращался в отрока и оставался им до 14 – 15 лет. После чего юноша поступал на службу, и начиналась взрослая жизнь. Дети до шести-семи лет должны были быть всегда в покое, одеты и сыты, в теплом дому, не подвергаться никакому насилию и принуждению (с маленьких детей каков спрос?). Главным временем воспитания было отрочество. Отрок считался уже «маленьким взрослым», способным к обучению и восприятию заповедей старших. Правда, совершенно бесправным по отношению к родителям. Само слово «отрок» означало «неговорящий», «не имеющий права голоса».

Принято говорить, что воспитание детей в средневековой Руси основывалось на системе жестких физических наказаний. Действительно, чтобы читать рекомендации, какими должны быть «идеальные» отношения родителей и детей, нужно иметь крепкие нервы. Сравните рекомендации «Домостроя», устава домашней жизни русского человека XVI – XVII веков:

«Наказывай сына своего в юности его, и упокоит тебя в старости твоей, и придаст красоты душе твоей. И не жалей, избивая младенца: если жезлом накажешь его, не умрет, но здоровее будет, если ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти... любя же сына своего, учащай ему раны – и потом не нахвалишься им. Наказывай сына своего с юности и порадуешься за него в зрелости его, и среди недоброжелателей сможешь им похвалиться, и позавидуют тебе враги твои. Воспитай детей в запретах и найдешь в них покой и благословение. Понапрасну не смейся, играя с ним: в малом послабишь – в большом пострадаешь скорбя, и в будущем словно занозы вгонишь в душу свою. Так не дай ему воли в юности, но пройдись по ребрам его, пока он растет, и тогда, возмужав, не провинится перед тобой и не станет тебе досадой и болезнью души, и разорением дома, погибелью имущества, и укором соседей, и насмешкой врагов, и пеней властей, и злой досадой» ^[45].