Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль - Мария Тортика (Лобанова) Страница 13

Раковский подчинялся партийной дисциплине, но его западноевропейское воспитание и знакомство с цивилизованными методами ведения полемики сделали его выступления существенно иными, чем могли ожидать «тесные социалисты» (т. с. – Авт.). Чуть позднее, во время дискуссий ортодоксов с центристами («анархо-либералами», как их презрительно прозвал Благоев), Г. Бакалов опишет вид полемики, свойственный идеологам БРСДП (т. с.): «Справедливости ради скажем, что никогда “широкие”… не доходили до такого исступления, в которое впали наши громовержцы». Он вспоминал, что даже небольшое возражение, высказанное в ходе партийного съезда в Пловдиве в июле 1904 г., вызвало у Д. Благоева «истерический припадок… последний требовал закрыть съезд несколькими громогласными словами, которые выходили не только неслышными, но и бессмысленными». ^[60] Раковский же, пройдя через западные университетские традиции, общаясь с политической элитой многих европейских стран, вряд ли мог позволить себе «роскошь» впасть в «исступление». Напротив, даже политические противники неоднократно подчеркивали, что его речь отличалась корректностью и строгой логикой.

В опубликованных речах Раковский прежде всего обращал внимание на два компонента марксистской доктрины: на ее теоретическую и практическую части. Первые части этих работ были посвящены анализу «материалистического понимания истории», исследованию основных положений «научного социализма», как называли марксисты свою доктрину, на деле не выходившую за пределы социальной утопии. Вторая часть рассматривала задачи социализма, вычленяя понятие «конечной цели», совершая плавный переход к тактике ее достижения и тем самым затрагивая суть болгарских тактических разногласий.

Постепенно становилось понятным, что взгляды К. Раковского начинают претерпевать весьма существенные изменения. Несколько ранее в своей книге «Тревога из-за призраков» политический оппонент Раковского, лидер так называемого «широкого» варианта болгарского социализма Янко Сакызов писал, что в БРСДП (т. с.) есть люди (речь явно шла о Раковском), «которые отличаются по своему пониманию и деятельности от “благоевцев”, но тем не менее также считаются “тесными”». ^[61] Сакызов был убежден, что социалистическая позиция Раковского на самом деле была намного гибче, чем это казалось. Он отмечал, что Раковский уже не раз высказывал мнение, что «мало причин для раскола» двух болгарских социал-демократических партий.

При всем уважении к «дедушке», как называли Благоева многие молодые социалисты, Крыстю все отчетливее понимал, что «тесный» курс этого деятеля неизбежно ведет к сектантству. Благоев требовал, чтобы социал-демократы вели работу только среди городского пролетариата, отказывался привлекать в социал-демократические организации представителей средних городских слоев и тем более крестьян, которых считал реакционной массой. «Широкие», по мнению Раковского, были более практичными – они готовы были привлекать на сторону социализма непролетарские слои, включая крестьян, не отказывались в известных случаях от сотрудничества с другими партиями. Раковскому были чужды их реформистские идеи, но оснований для раскола и тем более для ожесточенных взаимных нападок он не видел.

В соответствии с позицией Международного социалистического бюро (МСБ) II Интернационала о том, что в каждой стране должна существовать только одна социалистическая партия, он развернул борьбу за объединение «тесных» и «широких». Обе силы энергично выступили против его предложений. В результате произошел конфликт с Благоевым. Раковский перешел на позиции центризма, которые он считал теперь наиболее реалистическими и конструктивными для дела рабочего класса. Отчуждение от болгарских социал-демократов было одной из причин того, что Христиан вновь покинул родную страну.

Окончательно переселившись в 1905 г. в Румынию, Раковский занялся своим имением в Мангалии, которое ему удалось превратить в образцовое хозяйство. Но в центре внимания стояли актуальные политические проблемы. Дело в том, что созданная еще в 1893 г. Социал-демократическая рабочая партия Румынии быстро превратилась в организацию радикально-демократического характера, и в 1899 г. большая часть ее членов влилась в Либеральную партию. Самостоятельная рабочая партия же в стране попросту исчезла. Полный сил и энергии, Раковский нашел новое широкое поле для своей деятельности. Он установил связь с журналистом и политиком Константином Доброджану-Геря, в свое время участвовавшим в основании Социал-демократической партии. ^[62] Совместно с ним и другими деятелями (Ш. Георгиу, М. Бужором и др.) Раковский начал создавать вначале небольшие ячейки, а затем и более крупные организации новой Социал-демократической партии. Ее первый съезд в 1910 г. принял программу и устав, высказался за ликвидацию «эксплуатации труда в любых формах и замену ее социализацией средств производства». Программа содержала требования всеобщего восьмичасового рабочего дня, права на забастовки, объединения рабочих и др.

В Румынии Раковский стал весьма плодотворным и успешным политическим журналистом, выступавшим на разнообразные внутренние и международные темы. По нашим подсчетам на основании национальной библиографии, в 1897–1916 гг. на румынском языке были опубликованы 473 названия его брошюр, статей, интервью и других материалов. ^[63]

В первые годы его статьи были посвящены в основном болгарскому социалистическому движению, политике Румынии в Добрудже, македонскому вопросу, российской политике и дипломатии на Балканах. С 1900 г. журналист сосредоточился в основном на румынских сюжетах, критикуя политику правивших и оппозиционных партий, анализируя кризис в социалистическом движении. Ставил он и концептуальные вопросы, например в статье «Патриотизм и социализм». ^[64]

Христиан находил время и для историко-политического анализа. Вроде бы неожиданно он заинтересовался личностью виднейшего австрийского дипломата и государственного руководителя князя Клеменса Меттерниха, фактического главы правительства этой страны с 1809 г., ее министра иностранных дел вплоть до революции 1848 г. Однако, если прочитать его книгу о Меттернихе, выпущенную в 1905 г. в Петербурге в серии «Жизнь замечательных людей», основанной в 1890 г. известным издателем Ф. Павленковым, можно убедиться, что этот интерес был вполне объясним. ^[65]