Красавицы советского кино - Федор Раззаков Страница 13

Но вернемся на съемки «Тихого Дона».

По сюжету ряд сцен романа происходил на железнодорожных станциях в разных частях страны. Для киношников снимать в разных местах было бы расточительством, поэтому все станции снимали в одном месте — в Каменске. Там снимали отправку казаков на фронт; митинг солдат, посвященный свершившейся революции; митинг на станции Нарва, где есаул Калмыков (Михаил Глузский) провоцирует солдат идти на Петроград, и прибытие на Новочеркасский вокзал представителей Военно-Революционного комитета.

После съемок на станции съемочная группа вернулась в Диченск. Здесь надо было снять всю зимнюю натуру для всех трех серий. На дворе стоял ноябрь 1956 года. Но поскольку снега еще не было, решили снимать осенние кадры в усадьбе Листницких. Только взялись за работу… как пошел густой снег. Решили воспользоваться случаем и снять эпизод, где Григорий и Наталья пашут. Но только подготовились к съемке, как вместо снега уже пошел дождь. Пришлось киношникам руками зачерпывать остатки снега и кидать на актеров (по сюжету, они лежали на арбе, укрывшись тулупами, и на них падал снег).

Вообще со снегом тогда была настоящая беда — его почти не было. Из-за этого так и не удалось снять сцену расстрела Петра Мелехова, и ее пришлось воспроизводить на столичной натуре — возле киностудии «Мосфильм». Из-за этого в течение четырех дней снимали сцену избиения Листницкого Григорием. При этом декораторам то и дело приходилось подбеливать все вокруг белым порошком, имитирующим снег. Однако едва дул ветер, как порошок поднимался вверх, что крайне осложняло и без того трудные съемки. К слову, кадр, где Григорий бьет Листницкого кнутом, снимали хитро: приемом обратной съемки. То есть Листницкий-Дмитриев приложил конец кнута к щеке, после чего Григорий-Глебов взмахивал кнутом вверх. При монтаже этот кадр запустили в обратной последовательности.

Съемки на натуре длились до марта. Отсняв на реке Донец финал картины (Григорий бросает в прорубь винтовку и патроны), группа вернулась в Москву. Там в течение полутора месяцев работа шла в павильонах Студии имени Горького: снимали эпизоды в домах Мелеховых, Астаховых, Листницких. Поскольку за прошедшее время актеры уже успели друг к другу привыкнуть, эти съемки проходили без каких-либо трудностей. Даже любовные сцены Глебова и Быстрицкой были сыграны ими на одном дыхании. Правда, любовь игралась понарошку: никакого трепета друг к другу актеры на самом деле не испытывали. Более того, Быстрицкая согласилась сниматься в постельных сценах только при условии, если под одеялом между нею и Глебовым будет положено… скатанное одеяло.

В середине мая вновь отправились в Диченск на съемки уходящей весенней натуры. Причем в этом же поезде с киношниками возвращался к себе на родину и автор романа Михаил Шолохов. На протяжении всего съемочного периода он ни разу не приехал на съемки, хотя до их места ему было рукой подать. Вместо этого он присылал своих друзей, которые потом возвращались назад и делились с ним своими впечатлениями. И вот теперь, в поезде, члены съемочной группы впервые встретились с писателем. Воспользовавшись моментом, Быстрицкая спросила у Шолохова, правда ли то, что ее героиня, Аксинья, до сих пор жива и живет где-то на Дону. На что Шолохов ответил: «Глупенькая, я это все выдумал». Для актрисы это признание было столь неожиданным, что она расплакалась.

Вторая экспедиция началась со съемок сцены встречи Григория и Аксиньи на берегу Дона. Затем сняли ночную встречу этих же героев — Григорий увлекает Аксинью в камыши. Потом сцену прихода Евгения Листницкого к Аксинье; возвращение изможденной Натальи домой. В начале июня сняли эпизод самоубийства Дарьи, драку во дворе Степана Астахова. Во время съемок последнего эпизода киношникам повезло: небо вдруг почернело, поднялся ветер. Этот тревожный фон как ничто лучше подходил для построения нужной мизансцены. Два дня ушло на съемки похорон Аксиньи. Поначалу Глебову никак не удавалось заплакать в кадре, как он ни старался. Но потом он спроецировал происходящее на себя — мол, это же я виноват в смерти Аксиньи, — и слезы сами брызнули из глаз.

Там же снимали сенокос, «рубку» Мелехова с матросами. Во время съемок последнего эпизода произошел неприятный инцидент. У Глебова в руках была деревянная шашка, однако он и ею рубил актера, исполнявшего роль матроса, осторожно, боясь причинить ему какой-либо вред. Но в кадре все это было видно. Тогда актер-матрос обратился к Глебову со словами: «Эх, рубака… Ты руби без оглядки…» В итоге Глебов так рубанул в следующем дубле, что чуть не сломал «матросу» плечо. Тот потом долго потирал ушибленное место и сетовал: мол, напросился на свою голову.

В августе экспедиция в Диченске закончилась, и группа вернулась в Москву. Но пробыла там недолго — почти сразу отправилась в Ленинград, где предстояло воспроизвести для второй серии события, происходившие в 1917 году в Петрограде. Там сняли приезд генерала Корнилова на Белорусский вокзал (снять этот эпизод на самом Белорусском вокзале не разрешили столичные власти, поэтому сцену перенесли в город на Неве, на Витебский вокзал); разговор Листницкого и Калмыкова в летнем ресторане (снимали во дворе Академической капеллы, где раньше располагался фешенебельный ресторан «Донон»); штурм Зимнего.

В сентябре группа была уже в Москве, где начался монтаж фильма. Герасимов торопился успеть сдать первые две серии «Тихого Дона» аккурат к 40-летию Великого Октября. Успел: фильм вышел в ноябре 1957 года. А спустя полгода на экраны вышла и 3-я серия.

Первые две серии фильма «Тихий Дон» вышли на широкий экран в октябре — ноябре 1957 года и имели грандиозный успех у публики. Его посмотрели 47 млн. зрителей (1-е место в прокате). По опросу читателей журнала «Советский экран» фильм был назван лучшим фильмом года. В апреле 1958 года свет увидела и третья серия. В том же году картина собрала богатый урожай призов на различных кинофестивалях, в том числе в Брюсселе, Москве, Карловых Варах, Мехико.

Но вернемся на некоторое время назад.

В 1957 году Быстрицкая продолжала разрываться между театром и кино — играла в Вильнюсском театре и снималась в третьей серии «Тихого Дона». Ее мечтой было перебраться в Москву, в Мекку театральной и кинематографической жизни страны, однако все ее попытки осуществить это долгое время ни к чему не приводили. Например, осенью 1955 года в Доме кино ей посчастливилось познакомиться с Фаиной Георгиевной Раневской, и та порекомендовала режиссеру Театра имени Пушкина, в котором сама играла, взять молодую звезду в труппу. В Пушкинском тогда собирались ставить «Белый лотос», и Быстрицкой была обещана одна из ролей. Однако этим планам так и не суждено было осуществиться.

И все же в столицу Быстрицкая перебралась. Помог ей в этом кинорежиссер Юрий Егоров и его фильм о комсомольцах «Добровольцы», съемки которого проходили в 1957 году. У Быстрицкой там была главная роль — Леля Кайтанова.

Фильм вышел на широкий экран 20 октября 1958 года и принес его создателям огромный успех. Он собрал в прокате 26, 6 млн. зрителей (17-е место), что считалось неплохим результатом. После этого успеха Быстрицкая была замечена и получила приглашение перейти в труппу Малого театра — сначала по договору, а затем (в марте 1959 года) с зачислением в штат. Первой ролью Быстрицкой на сцене Малого стала леди Уиндермиер в спектакле по О. Уайльду «Веер леди Уиндермиер».