Юридический механизм разрушения СССР - Дмитрий Лукашевич Страница 13

В проекте заявления Межрегиональной депутатской группы «О перестройке сегодня и в обозримом будущем», который был принят за основу на заседании Межрегиональной депутатской группы 9 декабря 1989 г., констатировалось: «В СССР уже возникает реальная многопартийность. 1990 год, скорее всего, явится в этом отношении решающим. Было бы разумно заблаговременно демократически легализовать этот неизбежный процесс» ^[90].

И политическое пророчество сбылось: именно в 1990 г. принимается решение о создании многопартийной системы в СССР.

Решение о внесении изменений в ст. 6 Конституции СССР 1977 г. настойчиво лоббировало и проводило в жизнь само руководство партии и государства. Так, выступавший на II Съезде народных депутатов СССР А. И. Лукьянов прямо заявил: «…Любая конституционная норма может стать предметом переосмысления или быть вообще исключена. Это в полной мере относится и к статье 6 Конституции СССР, определяющей место и роль Коммунистической партии в советской политической системе…» ^[91].

Интересное признание сделал Д. Мэтлок: «Лишь позже я узнал, что Горбачёв, Яковлев и Шеварднадзе в 1989 году пытались получить поддержку Политбюро для отказа от узаконения монополии партии на власть, но потерпели неудачу» ^[92].

Надо сказать, что депутатам активно внушали необходимость отказа от однопартийной системы и пугали, что если они не изменят ст. 6 Конституции СССР, то в нашей стране будет то же, что «произошло в Праге, Берлине. Не будем ждать, когда к Кремлю придут сотни тысяч наших избирателей. Я боюсь, что никакие “спецназы” не смогут спасти наше уважаемое собрание» (Г. В. Старовойтова) ^[93].

Об изменении ст. 6 Конституции СССР заговорили особенно настойчиво после решений XX Съезда Коммунистической партии Литвы (1989 г.), провозгласивших, в частности, самостоятельность республиканской компартии. Тогда ЦК КПСС на своем Пленуме в декабре 1989 г. выступил с категорическим осуждением как решений XX Съезда Литовской ССР, так и призывов к внесению изменений в статью 6 Конституции СССР.

Но, несмотря на все осуждающие слова, руководство КПСС и государства активно готовилось к введению многопартийности в стране. По признанию самого М. С. Горбачёва, решение об учреждении поста Президента СССР «созрело ещё в 1989 г., но оно долго обсуждалось во внутреннем кругу…» ^[94].

К началу 1990 г. подготовка перешла в решающую фазу. Помощник Президента СССР А. С. Черняев вспоминал: «В эти последние дни января (1990 г. – Д. Л.) мы с Яковлевым общались постоянно. И согласны были практически во всем… Партии надо дать сейчас возможность пойти по пути СЕПГ, КПЧ, ПОРП, то есть рассыпаться или превратиться в “одну из” (выделено мной. – Д. Л.)… В феврале началась волна повальных отставок первых секретарей на райкомовском уровне» ^[95].

Трудно поверить, но второе лицо в партии и государстве, А. Н. Яковлев, и помощник Президента СССР, А. С. Черняев, были полностью согласны с тем, что КПСС должна рассыпаться или, на худой конец, хотя бы превратиться в обычную парламентскую партию, стать «одной из». Очевидно, что такие разговоры происходили не за спиной у Президента СССР, а с его ведома, согласия и полностью отражали его личную позицию, ведь неслучайно, что для достижения поставленных целей началась череда отставок, на этот раз на низовом уровне – первых секретарей райкомов КПСС.

Сложно объяснить, что же случилось всего за 3 месяца после окончания Пленума, но уже 11 марта 1990 г. проводится новый Пленум ЦК КПСС. Пленум начал свою работу накануне судьбоносного для страны III Внеочередного Съезда народных депутатов СССР, и первым вопросом повестки дня Пленума был вопрос о «внесении на внеочередной третий Съезд народных депутатов СССР предложений по статьям 6 и 7 Конституции СССР».

Таким образом, инициатором изменения ст. 6 Конституции СССР стал сам ЦК КПСС.

М. С. Горбачёв понимал, что КПСС уже перестаёт быть инструментом, с помощью которого он до этого проводил перестройку, теперь партия превращается в тормоз перестройки, угрожая политической целостности генсека, а значит, эту партию надо «обуздать», а самому получить гарантию «необратимости перестройки», заняв пост Президента СССР. По справедливому наблюдению блестящего историка А. В. Островского, «… 31 января (1990 г. – Д. Л.) М. С. Горбачёв провел генеральную репетицию – совещание первых секретарей обкомов, – на котором услышал резкую критику проводимой им политики. Подобные же настроения доминировали потом и на пленуме: из 33 ораторов 24 заняли “резко критическую позицию”. Но дальше слов дело не пошло» ^[96]. Годом раньше «на мартовском (15–16 марта) Пленуме 1989 года Горбачёв выступал дважды, но ему не аплодировали ни разу… На Пленуме в мае 1989 года впервые присутствовавшие не встали и не аплодировали, когда вошли Михаил Сергеевич и другие члены Политбюро… На Пленуме 25–26 декабря 1989 года каждая реплика Михаила Сергеевича встречалась шумом неодобрения, он был вынужден пригрозить своей отставкой, и оппоненты отступили» ^[97].

Таким образом, от КПСС М. С. Горбачёву надо было избавляться. КПСС стала представлять для него опасность. К тому же, вероятно, были свежи в памяти исторические события октября 1964 г., когда в отставку был отправлен Н. С. Хрущёв, а также произошедшие в 1989 г. события в Китае, когда за поддержку демонстрации студентов на площади Тяньаньмынь был отправлен в отставку Генеральный секретарь ЦК КПК Чжао Цзыян.

28 января А. Н. Яковлев передал записку Горбачёву, в которой указал: это ЦК КПСС и Политбюро – главные препятствия на пути перестройки. Следовательно, от них нужно избавиться, и средством к этому может послужить институт президентства. «Таким образом, – писал А. Н. Яковлев М. С. Горбачёву, – вы сосредоточите в своих руках власть, оттеснив и Политбюро, и разговорчивый Верховный Совет от реальных её рычагов…» ^[98].