Всеволод Большое Гнездо. "Золотая осень" Древней Руси - Василий Седугин Страница 13

На полях виднелись крестьяне. Где-то мулы или волы тащили деревянный плуг, в другом месте работали двусторонней мотыгой. Встречались тока для обмолота зерновых; там крестьяне, встав в кружок, ритмично ударяли цепами по расстеленным колосьям зерновых, иногда по току ходили волы, подгоняемые мальчишками, они выдавливали зерно своими копытами.

Крестьяне носили длинные туники, иногда без рукавов, перехваченные поясом с собранными впереди складками. Штаны доходили до икр. Некоторые были босиком, иные в башмаках без каблуков.

Останавливаясь у колодцев, чтобы напоить коней, Всеволод беседовал с сельчанами. Они говорили, что большинство из них крепостные и зависят от воли богатых землевладельцев. Как-то встретился парень, который рассказал, что отец его получил от императора надел земли; семья трудится на этом участке, а отец воюет. Если его убьют, император землю отберёт. Однако уже решено, что в этом случае парень пойдёт в войско, тогда участок останется за семьёй. Пытался было местный землевладелец присоединить их землю к своей, но они пожаловались в суд, землевладельца наказали штрафом и пригрозили более серьёзными мерами, а участок вернули.

Однако мелких крестьянских владений было мало. В основном по обе стороны дороги тянулись обширные плантации крупных землевладельцев с полями пшеницы и различных овощей, с лугами, на которых паслись огромные стада коров, лошадей, овец и коз; попадались инжирные рощи и сады с яблонями, вишнями, сливами, персиками и виноградом.

Порой дорога выводила в горы. Там обитали в основном скотоводы. Они не были кочевниками, а жили оседло в своих домах; прилепившихся к склонам, зиму проводили в деревнях, а с приходом лета уходили пасти скот на плодородном плоскогорье. У них было большое количество лошадей, ослов, мулов, крупного рогатого скота, овец, коз и свиней. Их жизнь была более свободной, а возможно, и легче. Главным врагом их были волки, от которых они защищались с помощью свирепых псов.

Наконец на седьмой день Всеволод со своими спутниками прибыл в Амастриду. Его встречал сам стратиг Андроник Ватац, приземистый, полноватый мужчина, лысый, с округлой бородкой.

— Походили мы по военным дорогам с твоим дедом, — обнимая Всеволода, говорил он. — Дружба наша давняя, проверенная. Чуть было родственниками не стали. Да что родственники! Мы с ним роднее иных братьев! Милости прошу в дом, отдыхай с дороги.

У стратига был роскошный дворец с внутренним бассейном. Здание располагалось вокруг центрального дворика, украшенного мозаичным полом. Справа от входа находились комнаты для хозяйской семьи, слева — для гостей. Две из них заняли Всеволод и его воины.

На ужин они были приглашены в просторную комнату для приёмов. Стены и полы в ней были в коврах, висело дорогое оружие. Посредине апартаментов стоял круглый костяной стол, инкрустированный золотом, за которым могло уместиться свыше тридцати человек. Здесь были все члены семьи Андроника и знатные люди города; они были приглашены для встречи с Всеволодом — родственником императора. Еда была в изобилии, от овощей и фруктов до мясных и рыбных блюд и различного вида деликатесов. Пили виноградное вино и пиво.

— Здесь мы живём скромно, — разглагольствовал хозяин, развалясь в кресле искусной работы. — Вот предки мои в Египте в своё время развернулись по-царски! Они владели огромными землями и несметными сокровищами. Мой прадед Иоанн Ватац был членом Священной консистории и губернатором египетской провинции Аркадия, а его сын императором Юстинианом был награждён титулом «славнейший патриций». У нас был свой банк, собственный флот и частная армия. Но пришли арабы и вытеснили из Египта. Однако и здесь, слава Господу, не бедствуем. У нас сорок восемь деревень, шестьсот голов крупного рогатого скота, восемьсот кобыл и двенадцать тысяч овец...

— Ты — благодетель края, — обращаясь к стратигу, говорили гости. — Благодаря твоим заботам процветает наша земля. Выпьем за Андроника Ватаца!

Много приветственных слов было сказано в адрес хозяина, много тостов было поднято в честь императора Мануила и его двора. Поздно ночью стали расходиться и разъезжаться по домам, кто-то на своих ногах, а кого-то приходилось нести на себе верным слугам.

Укладываясь в мягкую постель, Всеволод думал о том, что вся Византия состоит из таких имений-государств, в которых владельцы являются полноправными хозяевами. В их руках находятся несметные богатства, у них своя полиция и воинские отряды, круг управителей и судьи, есть даже тюрьмы, куда сажают непокорных; по сути — это государства в государстве, куда не доходит власть императора. Страна раздирается на части. И это в то время, когда на юге наступают арабы, с запада — норманны, с севера постоянно нападают славяне и половцы, а с востока грозят смертельные враги империи — турки-сельджуки.

Наутро Андроник пригласил его в свои апартаменты для беседы.

— Как поживает императорский двор? — щуря хитрые глаза, спрашивал стратиг.

— Император и императрицы пребывают в полном здравии, — сдержанно отвечал Всеволод, не зная, в какую сторону повернётся разговор.

— И какие новости обсуждает сейчас столица?

— Поход в Италию.

— Чем же он закончился?

— Побили нас норманны.

— Вероятно, очень недовольны императором? — И острый взгляд Ватаца впился в лицо Всеволода.

— Есть и такое.

— А если поподробнее?

— Да как сказать...

— Меня не бойся. Твой дед в письме делится соображениями относительно дальнейшей судьбы императора и просит моей поддержки. Но для этого мне надо знать настроение в войске и обществе. Я живу далеко от Константинополя, мне неизвестно, как думают жители столицы. Вот ты мне поведай.

— Я знаю только одно, что воины раньше после поражений кивали на небесные силы, а сейчас прямо винят императора. Что говорят в городе, я не знаю, потому что только прибыл на корабле из похода.

— Могу добавить, что политика Мануила гибельна для нас, жителей восточных фемов. Постоянно нападают отряды турок, грабят и разоряют наш край, уводят в плен крестьян. У нас целые волости становятся пустынными после их набегов. Но и это ещё полбеды. Землю у нас обрабатывают крепостные крестьяне. А турки объявляют их свободными, да вдобавок уменьшают подати. Вот простой люд не только не оказывает им сопротивления, а, наоборот, приветствует захватчиков и оказывает им помощь. Мануилу надо срочно менять свою политику, строить крепости на границе, создавать оборонительные линии, защищать наши восточные рубежи. Мы и так отдали больше половины Малой Азии. Если император по-прежнему будет стремиться восстанавливать Римскую империю, то турки скоро окажутся под стенами Константинополя!

Всю обратную дорогу думал Всеволод над беседой с Андроником Ватацом. Вот, значит, что задумал его дед Константин, ни больше ни меньше как свержение императора Мануила с престола, а он, Всеволод, оказался в центре правительственного заговора! В один миг встал на краю пропасти, рискуя жизнью. В любую минуту его голова может слететь с плеч. А может, наоборот, войдёт он в число самых близких из окружения нового императора... Вся история Византии — это цепь бесконечных государственных переворотов. Престол в империи не передавался по наследству старшему сыну, как это было принято в соседних странах, а император сам назначал себе наследника. Императором делало не рождение, а «божественное избрание». Поэтому из 107 византийских самодержцев только 47 умерли своей смертью или скончались в боях; остальные были либо убиты, либо отреклись от престола. Многие претенденты на престол заканчивали свои дни в тюрьме, в одиночном заточении, перед этим пройдя через пытки, включая ослепление, усекновение языка или носа, а то и ещё более страшные муки. Низложенный принц, которому позволялось навсегда уйти в монастырь, стать монахом и провести остаток жизни в молитве, считался счастливчиком.