Русское государство в немецком тылу. История Локотского самоуправления. 1941-1943 - Игорь Ермолов Страница 13

Лиц, виновных в изготовлении самогона, и лиц, употребляющих его при исполнении служебных обязанностей, судить по ст. 45 П.П. через военно-полевые суды, вплоть до расстрела виновных.

Приговоры, представленные мне Навлинским военно-полевым судом, по делу обвинения граждан Мосина Т.В. и Салтанова, совершивших на почве пьянства убийство и ранение и присужденных к 5 годам тюремного заключения, — отменить как слишком мягкое наказание, заменив его расстрелом.

Оба дела направить на доследование для привлечения к ответственности и других лиц, причастных к убийству и ранению.

Предупреждаю всех начальников полиции, старост сел и деревень, а также волостных старшин, что в случае обнаружения на селе самогонного аппарата и изготовления на селе вина, — виновные будут привлекаться к ответственности вместе с лицами, изготовившими самогон по ст. 45 П.П. т. е. к расстрелу.

Настоящий приказ поместить в газете. Все волостные старшины и районные бургомистры должны объявить этот приказ под расписку старостам сел и старшинам волостей.

Наблюдение за выполнением настоящего приказа возлагаю на начальника Окружного Юридического отдела г-на Тиминского и начальника Окружной полиции г-на Иванина, а также на начальников полиции районов и волостей»[86].

Судебная система Локотского округа имела многоступенчатую структуру. Низшей ступенью были мировые суды при волостных управах, которые разбирали мелкие дела, связанные с взаимной тяжбой, а также дела по обвинению в таких преступлениях, как самогоноварение или хулиганство. Аналогичные дела разбирались районными (уездными) судами. Кроме того, существовали районные мировые суды. Волостные мировые судьи вели процессы единолично, а мировые суды районов рассматривали дела в составе мирового судьи и двух судебных заседателей. Кандидатуры последних представлялись районными бургомистрами из числа не перегруженных основной работой сотрудников районных или волостных администраций. Судьи районных мировых судов представлялись окружным отделом юстиции, после чего кандидатуру каждого из них утверждал бургомистр соответствующего района[87]. Во главе судебной системы округа стоял окружной суд (председатель — Курятников, секретарь — Васильев), который являлся кассационной инстанцией по отношению к нижестоящим районным судам.

Судебные заседания проходили, как правило, открыто, а нормативную базу составляли приказы обер-бур-гомистра и инструкции окружного юридического отдела, возглавляемого Тиминским.

Анализ судебной хроники позволяет сделать вывод о том, что основным видом наказания, как за административные проступки, так и за уголовные преступления, был денежный штраф. Так, в августе 1942 года Севский уездный суд присудил оштрафовать на 500 рублей уборщицу хлебозавода М.А. Дежкину за систематическую кражу хлеба с целью перепродажи. На такую же сумму была оштрафована и А.С. Фетисова, нанесшая металлической цепью побои Н.Н. Лукановой. Заслуживает внимания то, что зачастую приговоры отличались значительной мягкостью. Так, 7 августа 1942 года перед Севским уездным судом предстал бывший староста деревни Семеновка Стрелецкой волости Севского уезда М.И. Андреев. Как сообщала судебная хроника, «суд установил, что Андреев недобросовестно относился к своим обязанностям, имел тайную связь с партизанами через посредство Осиповой С.В., сеял панику среди населения. Суд постановил: подвергнуть М.И. Андреева 3-х месячному лагерному отбыванию в г. Севске»[88]. Максимальный размер штрафа ограничивался 1000 рублями, а присуждавшиеся сроки исправительных работ — шестью месяцами.

Преступлениями, носившими политический характер и трактовавшимися как измена Родине, занималась военная коллегия Локотского округа (военно-следственный отдел) во главе с бывшим участником махновского движения Г.С. Працюком. После завершения следствия уголовные дела обвиняемых в политических преступлениях передавались на рассмотрение в военно-полевой суд округа (председатель — Мосин, члены суда — Гарбузов и Шавыкин). Перед военно-полевым судом Локотского окружного самоуправления представали пленные партизаны, их сообщники из числа местного населения, дезертиры из рядов Народной армии. К перечисленным категориям применялись следующие виды наказаний: смертная казнь через повешение или расстрел — для партизан, от 3 до 10 лет тюрьмы — для лиц, оказывавших содействие партизанам, 3 года с конфискацией имущества или без нее — для дезертиров. Приговоренные к заключению отбывали наказание в Локотской окружной тюрьме, находившейся в ведении Окружного управления юстиции. По окончании сроков заключения освобождаемые получали справки установленного образца за подписью начальника тюрьмы[89].

Отличительной чертой судебной системы Локотского округа стало то, что ее судам были подсудны абсолютно все дела от гражданских до тяжких уголовных и политических, в отличие от других оккупированных областей, где суды разбирали лишь гражданские и мелкие уголовные дела, а тяжкие и политические преступления наказывались немецкими властями по законам военного времени. На территории же округа никаких «чрезвычайных» мер по отношению к преступникам не допускалось[90].

Репрессивная деятельность носила во многом щадящий характер, что подтверждается многими распоряжениями обер-бургомистра Каминского. Для наглядности приведем приказ № 118 по Локотскому окружному самоуправлению от 20 апреля 1943 года:

«В ознаменование дня рождения Фюрера Адольфа Гитлера, амнистировать следующие группы заключенных, содержащиеся в местах заключения Локотского Округа:

1. Все лица, осужденные и содержащиеся при рабочих камерах, получают полную свободу.

Имеющие сроки наказания до 3-х лет переводятся в рабочие камеры с сокращением срока наказания наполовину.

Бойцы и командиры Народной Армии, осужденные за нарушение дисциплинарного устава, полностью освобождаются от наказания и поступают в распоряжение Штаба Бригады.

Всем остальным категориям, осужденным на сроки от 3-х до 10 лет, наказание сокращается наполовину.

Амнистия по настоящему приказу проводится с учетом уже отбытого наказания.

Действие настоящего приказа на осужденных по ст. 45 не распространяется»[91].

Иначе оценивает репрессивную деятельность в Брасовском районе послевоенный акт комиссии по установлению фактов зверств немецких оккупантов по Брасовскому району от 22 октября 1945 года. Однако следует заметить, что данный документ носит резко односторонний характер, ибо не содержит даже намека на причины репрессий. Ввиду упорного замалчивания факта существования Локотского автономного округа и РОНА исполнителями репрессий названы немцы. При указании количества погибших граждан все они названы расстрелянными. Число погибших в период боевых действий, которое должно быть весьма значительным, не приводится, как не приводятся и жертвы бомбардировок городов и поселков Локотского округа (Локоть, Навля, По-чеп) советской авиацией[92]. Несмотря на то что большое количество мирных жителей гибло от рук партизан (в основном члены семей бойцов РОНА и население деревень, оказывавших партизанам противодействие), все жертвы списаны на счет немцев. В общую цифру погибших советские органы, по-видимому, включили и каминцев, павших в боях с советскими партизанами: