Крушение "Красной империи" - Николай Ефимов Страница 13

— А как относились в Совете Министров, в том же Госплане, к позиции Щелокова?

— Он, увы, не нашел поддержки ни в Госплане, ни у министров. Перевознику он поручил продолжить изучение этих вопросов, попытаться найти совместно с министерствами экономического блока аргументы, которые бы могли быть использованы при подготовке этого вопроса в ЦК партии и правительстве. Однако ни в одном ведомстве не поддержали идеи совместной подготовки предложений в ЦК.

Понимание необходимости экономических реформ в стране было и у других крупных руководителей. На одной из встреч Щелокова в Киеве с первым секретарем ЦК Компартии Украины Владимиром Васильевичем Щербицким последний рассказал один эпизод из своей биографии. После войны к нему, как к секретарю парткома на крупном предприятии, обратился секретарь партийной организации с просьбой принять участие в обсуждении вопроса об исключении из партии работника, который не может в своей семье навести порядок.

Оказалось, он — работник милиции, а его жена дома вяжет из шерстяных ниток детские шапочки и продает их на рынке. Комиссия, которая готовила на бюро это дело, даже подсчитала, сколько она заработала на каждой шапочке. Щербицкий поинтересовался составом семьи, зарплатой, квартплатой и другими вопросами. Ответили, что у них трое несовершеннолетних детей, комнату снимают на свою зарплату. Спросил, можно ли на такую скудную зарплату содержать семью, платить за жилье? И что должен делать человек в таком положении? Если не обеспечить квартирой, то, может, устроить жену на работу, оказать материальную помощь? Вместо исключения коммунисту была оказана помощь.

— Не все из когорты советской номенклатуры вели себя, как Щербицкий…

— Поэтому в СССР обнажались все больше и больше внутренние противоречия. К концу 70-х годов все отчетливее проявились в социальной системе «теневики» и контролировавшая ее уголовная преступность, которая подминала под себя «теневиков», не имевших возможности обращаться за помощью в правоохранительные органы.

Преступный мир сумел приспособиться к реалиям времени. Легендарный «вор в законе» Анатолий Черкасов (Черкас), участник войны, кавалер двух орденов Славы, разработал новую концепцию воровского сообщества. Суть ее сводилась к тому, чтобы переключиться с государственной и личной собственности граждан на имущество и доходы представителей теневой экономики. При этом брать с них дань следовало «по справедливости», не доводя «клиента» до краха. Использовать как «крышу» государственных служащих и работников правоохранительных органов, щедро оплачивая их услуги.

«В период с 1926 по 1940 год НКВД СССР принял ряд закрытых документов, где рассматривались рекомендации по ведению наружной и внутренней разведки в преступных организациях, бандах, воровских шайках, на притонах и малинах, порядок работы с негласным аппаратом. Отмечалось, что специфика деятельности бандформирований не предусматривала их взаимоконтактов. Гораздо большей организованностью и координированностью отличались группы воров-карманников. Они обменивались опытом, распределяли сферы деятельности, чаще попадали и выходили из тюрем. Именно в среде карманников зародилось воровское братство, а позже появились первые воры в законе.

Взаимовыручка, материальная поддержка, совместная конспирация и другие формы корпоративности помогли ворам-профессионалам эффективно противостоять давлению государства как в условиях свободы, так, и это прежде всего, в местах заключения. Образовав достаточно мощную касту, воры в законе не только решали задачи самозащиты, но постепенно подчинили себе преступные образования, оставшиеся один на один с правоохранительными органами. Законники придерживались жестких традиций и норм поведения, а к желающим попасть в их окружение предъявляли соответствующие требования».

Из аналитической справки МВД.

* * *

Предложения Черкаса были приняты на сходке воров в законе в Киеве в начале 1970-х годов. Они также отменили обязательную для вора регулярную отсидку в зоне, разрешили им контакты с сотрудниками милиции. «Реформа» Черкаса привела к укреплению власти «воров в законе» в криминальном сообществе.

Однако первоначально криминал так зажал «теневиков», что те вынуждены были принять меры самообороны, обзавелись телохранителями, в некоторых случаях бандиты оказались на службе у наиболее сильных «теневиков» и торговцев. Это грозило вылиться в большую и ожесточенную войну. Поэтому в 1979 году в Кисловодске состоялся негласный съезд «воров в законе», куда пригласили представителей «теневиков». Там после напряженных споров приняли историческое соглашение: «цеховики» должны были выплачивать 10 процентов прибыли, а воры обеспечивать им защиту и охрану. Территория страны была поделена на сферы влияния преступных сообществ. Бандиты также стали принимать участие в реализации продукции и налаживании контактов с представителями государственной власти.

Воры входили в экономику. Равнодушие государства к становлению организованной преступности и ее внедрению в местные элиты было смертельно для советского хозяйства и государства. В дальнейшем, с начала горбачевской перестройки (особенно после принятия закона о кооперации в 1988 году), «теневики» и криминальный мир вышли из подполья.

Надо отметить, что при Щелокове милиция довольно быстро ликвидировала банду в то время известного криминального авторитета Геннадия Корькова (Монгола), специализировавшуюся на вымогательстве у «теневиков», наркодельцов, директоров шашлычных, пивных баров. В состав этой группы входил известный ныне Вячеслав Иваньков (Япончик), а по некоторым данным, и Отари Квантришвили (Шерхан). Та же участь постигла и группу Черкаса, базировавшуюся в Краснопресненском районе Москвы, где была оборудована даже своя пыточная комната.

В ЦК КПСС долго отказывались признавать наличие в стране мафии. Только в конце 70-х годов там все же поддержали инициативу МВД по созданию в Главном управлении БХСС Оперативно-розыскной части, чтобы наладить эффективную борьбу с организованной преступностью. Такие же подразделения были созданы на местах. В 1982 году для этой же цели в КГБ создано Шестое управление. Правда, к тому времени эти меры не могли принести какого-то ощутимого результата. Было поздно…

— Доводилось слышать, что некоторые из теневой торговой системы обзавелись покровителями даже в высшем государственном руководстве, правоохранительных органах.

— С такими лицами было бороться наиболее трудно. Директора магазинов и торгов контролировали движение дефицита и списывали часть реально проданного продукта по нормам «естественной убыли», предусмотренной в экономике, где многое гнило и усыхало. В результате получалась солидная «доплата». Этой «левой» выручкой дельцы делились с вышестоящим руководством.

По распоряжению Щелокова Главным управлением ОБХСС был подготовлен меморандум, обобщивший сотни материалов о вопиющей картине разложения торговой отрасли Москвы. Министр поручил проверку этих материалов ГУВД столицы. Но все на этом и заглохло. Ведь Москва была «вотчиной» члена Политбюро Гришина, и никто, кроме него, не мог вмешиваться во внутренние дела столицы (Виктор Васильевич Гришин — в 1967—1985 гг. — первый секретарь Московского горкома партии; был женат на Этери Лаврентьевне Гегечкори — дочери Л.П. Берии; в 1952—1956 гг. — второй секретарь Московского областного комитета КПСС, в 1956—1967 гг. — председатель ВЦСПС — организации советских профсоюзов. — Авт.) без санкции высшего партийного руководства.