Хождение по катынским мифам - Анатолий Терещенко Страница 13

По свидетельству жертв тех событий, военнопленных почти не кормили. Хлеб зачастую получали с комками соли величиной с грецкий орех, обрывками веревок, тряпок, мышиных тушек, ржавых гвоздей и грязью. Красноармейцы, как и «союзники» поляков по борьбе с большевиками, были ограблены лагерной охраной. Надо сказать, что и белогвардейцы воспринимались поляками вековыми врагами, угнетателями польского народа, стремившимися восстановить Российскую империю. Поэтому ляхам было безразлично, кто находится у них в плену: белые или красные? Главное одно — русские, а значит враги. Правда, в конце лета 1920 года наступающие части Красной Армии вынудили польское руководство пересмотреть свое отношение к белым — большинство «бредовцев» было отправлено в Крым на помощь барону Врангелю.

* * *

Как известно, созданная в ноябре 1918 года Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР) оказалась как кость в горле полякам. Западные украинцы (бойки, гуцулы, лемки и русины), как могли, боролись с польской экспансией, но проиграли эту войну. У поляков был даже план их выселения на восток. В это же время во Львове подняли восстание поляки, составлявшие большинство в городе. В декабре 1918 года галицийцы начали переговоры с представителями Украинской Народной Республики (УНР). 22 января 1919 года объединились ЗУНР и УНР. Поляки ответили на объединение агрессией, и уже к середине лета 1919 года Галиция была оккупирована польскими войсками. С этого периода украинцы, разбудив генетическую память, начали мстить «лихим ляхам». Поляки ответили политикой пацификации — умиротворения, а если четче, то элементарными репрессиями. Огнем и мечом легионеры Пилсудского прошли по Украине. 7 мая они взяли Киев, но тут же побежали назад — украинские селяне не жаждали возвращения польских панов.

Весной 1919 года Польша стала осуществлять военную оккупацию белорусских земель, проводя насильственную политику полонизации и окатоличивания местного населения. Сначала на её территории формировались институты так называемого гражданского управления, а потом структуры военного контроля прифронтовых территорий. После этого со стороны польской оккупационной администрации и военнослужащих массово начались грабежи и аресты местного населения, глумления над женщинами, вывоз различного имущества. Около шести тысяч вагонов «военной добычи» ушло в Варшаву. И опять — война сама себя кормит! А Пилсудский в это время, бахвалясь, разглагольствовал:

«Возможно, я и сумел бы дойти до Москвы и прогнать оттуда большевиков? Но что потом? Места у них много. А я Москвы ни в Лондон, ни в Варшаву не переделаю. Разве только отомщу за свою гимназическую молодость в Вильне и прикажу написать на стенах Кремля — «Говорить по-русски воспрещается!»

Ах, какой хвастун — Аника-воин!

Мы мало осведомлены о том, что в 1919 году поляки заняли нейтралитет по отношению к действиям Добровольческой армии Деникина в борьбе с большевиками. Именно эти действия в немалой степени способствовали поражению Командующего войсками Юга России и его армии. Так что можно смело утверждать, что Пилсудский фактически помог красным одолеть белых и проголосовать за строительство в будущем социализма и коммунизма в России и Польше.

К концу 1919 года только в Белоруссии было арестовано и отправлено на принудительные работы в Польшу более 20 000 гражданских лиц. После вступления в Пинск по приказу коменданта польского гарнизона на месте, без суда и следствия расстреливается сорок евреев, пришедших для молитвы. Эту группу поляки приняли якобы за сборище большевиков. Начальник штаба армии генерала Листовского некий Гробниц кий хвастался, «…как в его офицерской компании распороли пленному красноармейцу живот, зашили туда живого кота и побились об заклад, кто первый подохнет — большевик или кот». Кстати, палач Гробницкий был расстрелян по приговору суда в одном из наших лагерей в 1939 году.

В голове у Пилсудского была главная мысль — создание буферных государств, лояльных Польше, на территориях Западной Украины и Западной Белоруссии. Польша продолжала представлять Россию как дежурного врага на все времена. На захваченных территориях Пилсудский проводил жесткую политику полонизации: закрывались православные храмы, украинские и белорусские школы, преследовались организации культуры, уничтожались книги на местных языках. Вот уж истинно — оковы измученного человечества изготовлены из канцелярской бумаги!

В ответ на это Пилсудский получил мощное подпольное движение — организацию украинских националистов (ОУН), члены которой убили в 1934 году его министра внутренних дел Перацкого.

* * *

Но особенно тяжкой была участь пленных красноармейцев и белогвардейцев в польских концентрационных лагерях смерти, где случаи жесточайшего обращения с ними приобретали массовый характер. Даже сами польские историки вынуждены были подтвердить, что жилось россиянам, мягко говоря, «тяжело».

Многочисленные свидетельские показания говорили, что слово «тяжело» сказано довольно-таки легко и мягко. Все пленные были буквально парализованы ужасом лагерных режимов. На сборных пунктах пленных раздевали, разували, били и расстреливали во внесудебном порядке по политическим, национальным и поведенческим мотивам. Взамен забранной одежды «везунчикам» давали ветхую, рваную, изношенную одежду, а зачастую и вовсе не давали, оставляя россиян в нижнем белье. В этом рубище «недочеловеки», как их трактовала польская военщина, представляли жалкую картину. Многие красноармейцы, оставшись без одежды и сапог, бродили по лагерям, как тени, — босые и в почерневшем исподнем.

Сразу же с появлением в польских лагерях первых групп пленных красноармейцев из-за сплошной антисанитарии вспыхнули эпидемии заразных болезней — тифа, краснухи, холеры, дизентерии и гриппа. Когда стремительно начался мор военнопленных, на эти безобразия вынужден был среагировать даже первый польский парламент.

В декабре 1920 года представитель Польского общества Красного Креста Наталья Крейц-Велижинская по этому поводу писала:

«Лагерь в Тухоли — это сырые землянки, в которые входят по ступенькам, идущим вниз. По обе стороны расположены нары, на которых пленные спят. Отсутствуют сенники, солома, одеяла. Нет тепла из-за нерегулярной поставки топлива. Нехватка белья, одежды во всех отделениях. Трагичнее всего условия вновь прибывших, которых перевозят в неотапливаемых вагонах, без соответствующей одежды, холодные, голодные и уставшие…После такого путешествия многих из них отправляют в госпиталь, а более слабые умирают».

Только в этом «лагере смерти», по данным эмигрантской русской газеты «Свобода», погибло более двадцати двух тысяч человек из числа красноармейцев. Уровень смертности в других лагерях был не ниже.

В украинской газете «Вперед» от 23 декабря 1920 года сообщалось, что «…9 декабря в лагере наших военнопленных в Тухоли умерло 45 человек. В этот день был сильный мороз с ветром, и военнопленных, полуголых и босых, водили в баню, которая представляла собой холодный барак с цементным полом. Из бани военнопленные были переведены в грязные землянки без полов. В результате данного отношения к военнопленным были массовые среди них заболевания и сорок пять смертельных случаев. Российско-украинская военная делегация не может оставить без внимания подобное сообщение, помещенное в органе печати. Если такие факты в действительности имели место, то российско-украинская военная делегация горячее протестует против нарушения основных законов и обычаев, установленных международным правом…и требует довести об этом до сведения польского правительства и строго расследовать упомянутый случай с привлечением виновных к законной ответственности…».