Поместье Даунтон. Начало - Маргарет Йорк Страница 13

Говорят, в Лондоне есть даже закрытое общество для слуг, где те выбалтывают другим секреты своих хозяев и составляют черные списки. Попавшему в такой список хозяину трудно нанять слугу, поскольку никто не захочет идти к нему в услужение. Но и слуге, которого хозяин заподозрил в принадлежности к клубу, найти работу невозможно, поскольку он ни за что не получит хорошую рекомендацию, а без таковой двери всех приличных домов будут закрыты.

Мисс Эрлин служила в доме графа Грэнтэма уже три десятилетия, она видела нынешнего молодого графа совсем ребенком, а его мать – леди Вайолет – молоденькой невесткой весьма строгой и своеобразной ныне покойной графини Грэнтэм, бабушки нынешнего графа. Сменились хозяева – леди Вайолет стала леди Кроули графиней Грэнтэм, а теперь вот вдовствующей графиней Грэнтэм, сменилось и большинство слуг, но принцип Даунтона остался незыблем. Этот принцип прост – тот, кто желает считать себя частью Даунтона даже в качестве его прислуги, должен соответствовать высоким требованиям.

Она настолько задумалась о правилах поведения слуг в доме, что не заметила, что давно стоит перед шкафом с одеждой, держа в руках ключ. Мэри за спиной с опаской косилась на экономку, не понимая, что случилось.

Неожиданно даже для себя мисс Эрлин повернулась и строго произнесла:

– Мэри, если ты продолжишь болтать все, что придет в голову, то, боюсь, долго в Даунтоне не продержишься. Не стоит этого делать.

Горничная как-то слишком быстро опустила глаза, что вызвало подозрение.

– Тебе не нравится в Даунтоне?

– Нет, мисс Эрлин, нравится, но…

– Что «но»? Не рассчитывай на особое внимание мистера Адамса, он не из тех, кто увлекается молоденькими горничными. И мистеру Адамсу не до женитьбы.

– Я… вовсе я не рассчитываю! Он старый.

– Вот именно! – недовольно посмотрела на девушку экономка. – У мистера Адамса дочь старше тебя.

– До-очь?.. – разочарованно произнесла Мэри.

– Да, и двое внуков. А чего ты ожидала? Мистер Адамс стал камердинером графа, уже овдовев.

– Но ведь дочь замужем и живет отдельно?

– Мэри, – сокрушенно покачала головой мисс Эрлин, – займись лучше делом.

Они разобрали платья, прикидывая, какие можно переделать в соответствии с нынешней модой, а с какими придется расстаться. Девушка не выдержала:

– Столько всего! Часто ли это надевали?

– Редко, некоторые лишь однажды. Хотя леди Вайолет не транжира, она просто обязана менять, например, бальные платья, тем более если кардинально меняется мода.

Нашелся целый ворох траурной одежды, хотя возможность переделать ее под нынешние модные веяния сомнительна, отобранное мисс Эрлин решила отправить вниз, чтобы леди Розамунд посмотрела и распорядилась, как поступить с тем, что категорически не подойдет.

Понадобилась помощь двух лакеев. Мэри сокрушенно вздыхала:

– Как мне нравятся эти турнюры! И к чему от них отказываться?

Лакей Джон, помогавший нести платья, усмехнулся:

– Как в таком ходить и сидеть?

– Не садись! – фыркнула горничная, словно замечание сделано ей лично.

– Я-то? Мне-то что? Леди жалко, стоят бедненькие, как не посмотришь, или сидят на самом краешке стула, того и гляди свалятся.

Это была правда – турнюры при всем великолепии невыносимо неудобны для их обладательниц.

Обсудить неудобство турнюра слугам не удалось, попались на глаза дворецкому.

– У вас продолжается отпуск или вы вообще решили уволиться? Тогда почему я об этом ничего не знаю?

– Нет, мистер Бишоп, мы просто несем платья из шкафов вниз, чтобы леди Розамунд могла выбрать что-то для переделки, – затараторила Мэри.

– И это нельзя делать молча?! – Голос мистера Бишопа почти загромыхал.

Пискнув, как мышка, застигнутая котом в кухне, Мэри помчалась прочь от рассерженного дворецкого. Джон припустил за ней, досадуя, что ввязался в разговор с горничной.

Мистер Бишоп был раздосадован: неужели слуги почувствовали слабину и распустились? Это очень плохо, поскольку дисциплина прислуги забота дворецкого и экономки, а не хозяина, то есть здесь их с мисс Эрлин недоработка. Нужно что-то делать с этой болтушкой Мэри, а лакеям строго указать, что бескостный язык младших горничных вовсе не означает и их распущенность.

Молодой граф Грэнтэм, конечно, не делает замечаний, он вообще непривередлив, но это не означает, что в доме можно работать спустя рукава.

Роберт как раз поднимался по лестнице на второй этаж то ли в кабинет, то ли в свою спальню.

– Милорд, у вас будут какие-то распоряжения или пожелания?

– Нет, мистер Бишоп. Вернее, если я не должен что-то срочно подписать или решить, то пусть все идет так, как заведено. Меня вполне устраивает порядок, который вы поддерживаете в доме, искренне благодарен вам за прекрасно выполняемую работу и обязательно поблагодарю еще раз позже. Просто… мне нужно обдумать ситуацию.

– Конечно, ваша милость. Пока не требуется вашего срочного вмешательства.

Нет так нет. Даунтон впал в спячку и, похоже, надолго…

Роберт и сам понимал, насколько странно выглядит его отстраненность от ситуации, но ничего не мог с собой поделать. Чтобы что-то решать, нужно разобраться в положении дел в Даунтоне, понять, почему отцу не хватало денег при, в общем-то, благополучном состоянии поместья. Но для этого нужно идти в кабинет и снова садиться за стол, открывать ящики, изучать документы.

Умри отец и впрямь от сердечного приступа, Роберт сумел бы справиться со своими чувствами, но к горечи от потери близкого человека добавлялась горечь от тайны, с ней связанной. Начинало казаться, что он поступил неправильно, даже низко, что предал память об отце.

Что, если это все-таки было убийство? Нет, он не подозревал ни мистера Бишопа, ни доктора Мозерли, но отца могли довести до самоубийства. Роберт помнил, что в день гибели отец получил какое-то письмо. Где оно? Что там?

Возможно, ответы есть в ящиках стола в кабинете. Требовалось открыть их и внимательно изучить содержимое, но заставить себя сделать это очень трудно.

Шли день за днем, но он никак не мог заставить себя открыть отцовский кабинет и заняться разбором его бумаг. Почему? Интуитивно чувствовал, что может найти там нечто, что изменит его представление если не о самом отце, то о жизни, которую тот вел.

Роберт был даже рад, что отсутствует управляющий поместьем мистер Симпсон, отправившийся в Австралию навестить заболевшую сестру. Получив телеграмму о смерти графа Грэнтэма, мистер Симпсон сообщил, что немедленно выезжает, но от Канберры до Лондона слишком далеко. Новый граф Грэнтэм пытался обмануть себя тем, что ждет возвращения управляющего, чтобы прояснить некоторые вопросы у него. Возможно, мистер Симпсон даже знает или хотя бы догадывается о причине, побудившей графа совершить самоубийство.