Проданная Польша - Александр Усовский Страница 13

Надо сказать, что до 25 апреля 1920 г. советское руководство прилагало всяческие усилия для того, чтобы решить конфликт с Пилсудским мирным путем. Однако военные победы Красной Армии июня-июля 1920 г. вскружили головы лидерам большевиков, вызвав у них желание добиться «советизации» Польши. В обстановке всеобщей победной эйфории, которая охватила «кремлевских мечтателей», диссонансом прозвучало мнение Сталина. В отличие от большинства советских вождей, он трезво представлял значение национального фактора и не строил никаких иллюзий насчет «классовой солидарности польских трудящихся». Оценивая в конце мая перспективы польской кампании, Сталин писал в «Правде»: «… Тыл польских войск является однородным и национально спаянным. Отсюда его единство и стойкость. Его преобладающее настроение — «чувство отчизны», — передается по многочисленным нитям польскому фронту, создавая в частях национальную спайку и твердость. Отсюда стойкость польских войск. Конечно, тыл Польши не однороден … в классовом отношении, но классовые конфликты еще не достигли такой силы, чтобы прорвать чувство национального единства» (Сталин И.В. Сочинения. Т. 4. С. 323-324).

* * *

Красная Армия успешно продвигалась на запад, и 11 июля министр иностранных дел Англии лорд Керзон (по поручению Верховного совета Антанты) направил Советскому правительству ультиматум с требованием остановить наступление на линии, получившей впоследствии его имя. Эта линия была установлена Антантой в декабре 1919 г. как восточная граница Польши и в основном соответствовала этнографическому принципу проживания польского, украинского и белорусского населения.

У Керзона нашлись союзники и в лагере большевиков — в очередной статье, опубликованной в «Правде» 11 июля, Сталин вновь предостерег против «марша на Варшаву». Ленин, однако, имел иное мнение.

В ночь на 22 июля главком советских войск С.С. Каменев отдал приказ Западному фронту занять Варшаву не позднее 12 августа. Юго-Западному фронту предписывалось взять Львов и освободить Галицию.

Роковая ошибка этого плана состояла в том, что два советских фронта должны были действовать по расходящимся операционным направлениям, что явно противоречило всем чаконам стратегии. Но для истинных большевиков законов стратегии не существует!

24 июля в Варшаве было создано правительство национальной обороны с участием всех политических сил, за исключением коммунистов. Была развернута мощная патриотическая агитация под лозунгом отпора «русскому империализму». В начале августа в ряды польских вооруженных сил влились 60 тыс. человек. С целью поддержания порядка в армии и борьбы с дезертирством польское руководство 24 июля ввело чрезвычайные и полевые суды, а 14 августа-заградительные отряды с пулеметами для остановки отступающих частей.

25 июля в Варшаву прибыла англо-французская военная миссия. В качестве главного военного советника был назначен французский генерал Вейган, тут же спешно ставший разрабатывать план польского контрудара. Кроме того, Польше была оказана массированная материальная помощь, прежде всего вооружением и боевой техникой. По количеству танков польская армия вышла на 4-е место в мире. Регент Венгрии адмирал Хорти объявил венгерские вооруженные силы резервом польской армии.

* * *

К началу сражения на Висле у поляков имелось 107,9 тыс. штыков и сабель, 1834 пулемета, 108 тяжелых и 526 легких орудий, свыше 70 танков и более 100 бронеавтомобилей. В ходе боев под Варшавой Антанта спешно направила для польской армии около 600 орудий, которые по прибытии были немедленно введены в бой. Западный фронт насчитывал около 101,3 тыс. штыков и сабель, незначительно уступая противнику в живой силе, но катастрофически отставая от поляков в артиллерии, бронесилах, и особенно — в снабжении боеприпасами.

Пользуясь удобными путями, а также тем, что Антанта предоставила в их распоряжение достаточное количество средств передвижения — грузовиков и подвижного состава железных дорог — на направлении контрудара поляки обеспечили себе подавляющее преимущество: 47 тыс. штыков и сабель (4-я пехотная дивизия генерала Даниеля Конажевского, 16-я пехотная дивизия полковника Александра Ладося, 21-я пехотная дивизия генерала Анджея Галицы — из состава 4-й польской армии и 1-я Легионерская пехотная дивизия («гвардия» Пилсудского) полковника Стефана Домббернацкого, 3-я Легионерская пехотная дивизия генерала Леона Бербецко-го, Отдельная 4-я кавалерийская бригада полковника Феликса Яворского — из состава 3-й армии) против 6,1 тыс. штыков советских войск (с обозами и штабами — до 21 тысячи).

Учитывая, что две армии красных за несколько дней до польского контрудара двинулись на северо-запад, к Плоцку, а перед ударным кулаком Пилсудского, группировавшегося в районе Демблина-Пулавы, находились лишь две дивизии Мозырьской группы войск (спасибо «гению» Тухачевского)-дальнейший ход событий можно было предсказать без особого труда.

Катастрофа, которая должна была произойти — произошла.

16 августа началось польское контрнаступление. Ею итогом стал полный разгром Западного фронта, потерявшего 66 тыс. пленными и 25 тыс. убитыми и ранеными. Еще 43 тыс. красноармейцев оказались вынужденными отступить в Восточную Пруссию, где были интернированы немецкими властями. Поляки захватили 1023 пулемета и 231 орудие, сотни автомобилей, тысячи обозных повозок и почти все тыловое имущество Западного фронта. К своим удалось прорваться едва двадцати тысячам безоружных, голодных, оборванных красноармейцев из ста пятидесяти тысяч, начавших наступление два месяца назад. Западный фронт перестал существовать.

* * *

Могла ли Красная Армия добиться в августе 1920 г. полной победы над польской армией и как следствие «советизации» Польши, как об этом мечтали большевистские лидеры? Как показали события, большинство польского населения осталось равнодушным к коммунистическим идеям, предпочтя им идею национального реванша. Даже взятие Варшавы привело бы лишь к вступлению в войну на польской стороне армий Венгрии и Румынии, а в перспективе — и к открытому военному вмешательству Англии и Франции.

Таким образом, уже в военном конфликте с Польшей военная доктрина Советской России, делающая главный упор на классовую сущность современной войны, потерпела катастрофический провал.

Вина Тухачевского не в том, что он не сумел взять Варшаву — в сложившейся ситуации это было, скорее всего, невозможно. И даже не в проигрыше им битвы — весной 1920 г. советские войска тоже потерпели поражение, однако поляки не сумели при этом уничтожить ни одной нашей дивизии. Тухачевский не просто проиграл сражение за Варшаву — он практически потерял все вверенные ему войска! Разгром армий Западного фронта был военной катастрофой, в результате которой оказались перечеркнуты все плоды одержанных летом 1920 г. побед. С Польшей Советской России пришлось заключать позорный мир, отдавая ей огромные территории Украины и Белоруссии.

* * *

Но Польша сражалась не только на Востоке — с литовцами, украинцами и Советами. Поляки затеяли конфликты и с юго-западным соседом — с Чехословакией, и с полуокружившей территорию новоявленной Польши Германией. А как же! Воевать — так со всеми!