Екатерина Великая. Первая любовь Императрицы - Наталья Павлищева Страница 13

Фрикен снова осталась дома. Император Фридрих почувствовал ложь в неуверенном голосе принцессы Иоганны, предложил немедленно отправить к девочке лекаря, если уж она столь больна, что второй раз не может прийти на прием ко двору. Пришлось признаваться в отсутствии наряда… Разъяренный Фридрих распорядился отправить Софии-Фредерике платье его сестры. Оно оказалось великовато, но девочка все же появилась на обеде у короля.

Конечно, Иоганна пережила немало неприятных минут объяснений с Его Величеством, но все закончилось благополучно, сама невеста Фридриху понравилась, он дал Софии наставления на будущее, а ее матери вообще поручение: вместе с французским посланником Шетарди постараться скинуть со своего места канцлера Бестужева. О… это было бальзамом на душу Иоганне! Кого-то с кем-то поссорить и вмешаться в чужие дела… любимое занятие, кроме того, это поручение короля, и дано оно с уверенностью в том, что Иоганна сможет воспользоваться своими родственными (!) связями при русском дворе.

Конечно, сможет! Разве императрица Елизавет не ее родственница и не бывшая невеста ее брата? Смотрите, как Елизавет привязана к ее семье, к самой Иоганне! Фрикен снова была практически забыта, ей полагалось всего лишь находиться рядом с матерью и вести себя прилично. Иоганна чувствовала себя не просто в центре внимания, а в центре европейской политики. Подумать только, от ее ловкости, в которой мать Фрикен не сомневалась ни на мгновение, зависели отношения в Европе! Это ли не звездный час?

Иоганна принялась собираться в Россию так, словно это ей предстояло выйти замуж. Удивительно, что сама Фрикен не оказалась по оплошности оставленной с отцом в Берлине.

Наконец в январе все было улажено, и Иоганна с дочерью и минимумом сопровождающих — полковником Латорфа, фрейлиной Каин, горничной Шенк и несколькими слугами — двинулись вперед. Фрикен тепло попрощалась с отцом, словно чувствуя, что больше его не увидит: фельдмаршала почему-то не позвали в Россию.

Ехали под именем графини Рейнбек и ее дочери.

Императрица почему-то торопила, а снег, как на грех, в тот год не выпал, пришлось тащиться по стылой грязи, которая днем на солнышке превращалась в настоящую. Зато постоянно дул ледяной ветер, намерзлись и намучились сильно.

Но только до границы России. Словно стремясь оправдать репутацию России как страны снегов и морозов, за Митавой уже лежал снег, а мороз стал столь силен, что пришлось закрывать лица шерстяными масками. И вот граница России, там, за Двиной, уже ее земли…

Их встретили загодя, от этой встречи голова пошла кругом.

От Митавы до границы почтовых станций уже не было, пришлось брать лошадей и даже сани у местных крестьян, потому и кутаться во все, что нашлось под рукой, — шубейки у принцесс оказались для русских холодов куцеваты. Выглядели путешественницы не слишком презентабельно.

Увидев впереди толпу, Иоганна откровенно занервничала, но провожавший их от Митавы русский полковник Воейков успокоил:

— Вас встречает рижский вице-губернатор князь Долгорукий.

Русские все делали с размахом, приказано встретить достойно — встретили. Только это «достойно» немецкими принцессами и рижским вице-губернатором понималось по-разному. Русские все делали с размахом, непривычным для немецких принцесс.

Сани остановились, не доехав до блестевшей на солнце золотой придворной кареты, с окнами из хрусталя. Фрикен мысленно ахнула: как в сказке про Золушку! Оставалось только надеяться, что карета не превратится через пару часов в тыкву…

Не превратилась: карета, Долгорукий, эскадрон кирасир в черных плащах, восседавших на отборных рыжих лошадях, множество саней сопровождающих, звон бубенцов и даже роскошные шубы на собольем меху, преподнесенные гостям от имени императрицы, чтобы не замерзли в дороге, — все было настоящим, хотя казалось совершенно нереальным.

Им помогли перебраться в императорскую карету, перетащить немногочисленные вещи (снова выглядели, как бедные родственницы!) и тронулись в путь к Риге. Роскошнейшие шубы на плечах, каких не бывало даже при дворе императора Фридриха, обтянутые шелком сиденья кареты на полозьях (чтобы ехать по снегу быстрее), эскорт — все казалось сном, ожившей сказкой. Но это было только начало. В Риге их встретил не просто перезвон церковных колоколов, весь город высыпал на улицы, раздавалась пушечная пальба, приветственные крики, музыка полковых оркестров… Все смешалось в единый шум, блеск, от которого просто кружилась голова…

К изумлению Иоганны и Фрикен, встречающие говорили по-французски едва ли не лучше их самих, многие понимали и немецкий, все были ласковы, предусмотрительны, вежливы… Никаких медведей на улицах, никакого дикарства.

Генерал-аншеф Салтыков, приветствовавший их в Риге и сопровождавший до Петербурга, в красивом большом парике, кафтан на нем отменного покроя, вовсе не старомодный, с бриллиантовыми пуговицами, причем этих кафтанов несколько (трижды менял за день!), и пуговицы на всех разные, но не менее богатые…

Богатым здесь было все: наряды встречавших, кареты, даже лошади у кирасиров…

Передохнули в Риге и отправились в Петербург. Императрица с наследником были в Москве, и Елизавета Петровна приглашала путешественниц туда, но сначала решено передохнуть в столице.

Петербург показался шпилем Адмиралтейства и еще высоченным шпилем какого-то собора. Салтыков объяснил, что это Петропавловская крепость, а шпиль ее соборный… Его последние слова потонули в пальбе пушек — путешественниц приветствовали с крепостных бастионов. У высокого крыльца Зимнего дворца их встречал санкт-петербургский вице-губернатор князь Репнин со свитой. Солнечные зайчики, отражавшиеся от золота и бриллиантов на их нарядах, слепили глаза.

К Иоганне с дочерью приставлены четыре фрейлины, которые тут же сообщили, что им необходимо «приспособиться к русской моде», а посему надлежит перемерить несколько нарядов, чтобы определить, какие подойдут. Никакого различия в моде не было, русский двор одет по последней парижской моде, но императрица, видно, хорошо знала положение финансовых дел в Цербсте, а потому давала возможность Иоганне с дочерью приодеться, чтобы не выглядеть бедновато на фоне блеска двора.

Таких нарядов у Фрикен не было никогда в жизни! Мать старательно делала вид, что их багаж с платьями просто постигло несчастье — затонул, а потому они вынуждены принимать предложенное по-родственному Елизаветой Петровной. Фрейлины соглашались, щебетали вокруг, но было видно, что они все понимают.

Наконец двинулись в Москву. Обоз из тридцати роскошных саней — это сопровождение принцесс. Но Иоганна и Фрикен уже ничему не удивлялись, такое внимание стало привычным, к хорошему вообще привыкаешь быстро.

Главная дорога государства, по которой часто ездила императрица, — очень широкая, тщательно выровненная, даже выглаженная, освещена множеством костров, чтобы ехать можно и затемно. По пути не просто почтовые станции — путевые дворцы, в которых всегда ждут ужин и перины для сна. Сказка продолжалась…

В Москву прибыли уже вечером, но в Головинском дворце их ждали.