Отец и сын. Николай I - Александр II - Вольдемар Балязин Страница 13

Чуть раньше, в 1845 году, в Петербурге появился кружок «русских фурьеристов» (последователей французского социалиста-утописта Шарля Фурье), возглавляемый переводчиком Министерства иностранных дел Михаилом Васильевичем Буташевичем-Петрашевским. В кружок входили Ф. М. Достоевский, В. Н. Майков (сподвижник В. Г. Белинского), М. Е. Салтыков-Щедрин, ученые, офицеры – всего более 100 человек. Занимаясь вначале чисто научной деятельностью (чтением рефератов, дискуссиями на исторические и литературные темы), участники кружка со временем все более политизировались, чему способствовали события не только в России, но и в Европе. Особенно сильное влияние на деятельность «петрашевцев» оказала революция, вспыхнувшая в феврале 1848 года во Франции.

1848-й год, начавшийся в Петербурге, как и всегда, Масленицей, балами и маскарадами, вскоре превратился в один из самых трудных и горестных для царской семьи годов. 21 февраля Николай получил из Варшавы телеграмму о том, что Луи-Филипп отказался от престола, а 22-го вечером, на балу у цесаревича Александра, император сообщил, что получил депешу, в которой сообщается, что Франция провозглашена республикой. На следующий день во время доклада министра двора П. М. Волконского Николай сказал, что пошлет в Париж 300 000 солдат. Однако он и на сей раз опомнился и образумился, как было и в 1830 году, когда тот же Луи-Филипп оказался в результате революции на троне и Николай хотел поддержать законного претендента своими войсками, но вовремя одумался.

14 марта был опубликован манифест, в котором говорилось, что, «возникнув сперва во Франции, мятеж и безначалие скоро сообщились сопредельной Германии, и, разливаясь повсеместно с наглостью, возраставшею по мере уступчивости правительств, разрушительный поток сей прикоснулся наконец и союзных нам империи Австрийской и королевства Прусского. Теперь, не зная более пределов, дерзость угрожает в безумии своем и нашей, Богом нам вверенной России. Но да не будет так!». Уже 19 марта, в годовщину взятия Парижа, началось выступление первых русских полков к западной границе. А вскоре там была развернута 300-тысячная армия, готовая по первому слову царя двинуться в Пруссию, Австрию, Венгрию или Францию. Но в 1849 году армия Паскевича вошла только в Венгрию, подавив там революцию и сохранив в стране монархический режим Габсбургов. Во всех других странах правящие режимы справились со своими бунтарями сами. А русские войска, возвратившись в Россию, принялись за прежние разводы, парады, смотры и маневры, не вынеся из прошедшей кампании ничего для боевой подготовки и модернизации вооружения. Старый генерал Н. К. Имеретинский писал, что по возвращении в 1849 году из Венгерского похода, когда были разбиты мятежники-мадьяры, преображенцы опять принялись за свои гладкостволки – расстрелянные, разбитые, снаружи зачищенные кирпичом, а внутри совершенно ржавые и негодные. А иностранные военные агенты особенно прилежно и неукоснительно посещали смотры «практической стрельбы». Много памятных книжек было написано на разных языках, и везде, во всех реляциях, подробно описывалось, что в русской гвардии при стрельбе в цель на 200 шагов из 200 выпущенных пуль лишь десятая часть попадает в мишень в одну сажень ширины и такой же высоты. И все же в глазах Николая и официальной военно-бюрократической элиты Российской империи только что одержанная победа над венгерскими инсургентами стала апофеозом могущества самодержавной власти. Вскоре после победоносного возвращения из Венгрии, в 1850 году, было торжественно отпраздновано 25-летие «благополучного царствования государя императора Николая I», которое во всех отчетах и приветственных адресах оценивалось как вершина славы и могущества России.

Подавление русскими войсками революции в Венгрии возродило среди крайних реакционеров Европы призрачную надежду восстановления Священного Союза, тихо усопшего после революции 1830 года. В какой-то мере этому способствовало то, что 20-летний австрийский император Франц-Иосиф I, по выражению Е. В. Тарле, «был лишь русским генерал-губернатором, проживающим для удобства службы в городе Вене».

Не столь откровенно, но все же достаточно сильно, зависел от Николая и его шурин – прусский король Фридрих-Вильгельм IV, родной брат императрицы Александры Федоровны. Но этого было явно недостаточно, чтобы считать Россию самой сильной державой в мире, а ни на что другое Николай согласиться не мог. Однако никаких иных союзников у него не было, и он раскладывал все тот же незатейливый пасьянс из трех-четырех карт.

Последняя война Николая I

Русские войска Дунайской армии князя М. Д. Горчакова 23 октября 1853 года атаковали у села Старые Ольтеницы переправившийся через Дунай большой турецкий отряд, но были отбиты. Атака провалилась, «потому что она была плохо соображена и во всех отношениях плохо проведена», как писал впоследствии А. С. Меншиков. А 25 декабря русские потерпели одно поражение и у Четати, когда, по мнению офицеров, виной тому был «общий план самого Горчакова». Конкретными же виновниками поражения у Ольтениц был П. А. Даненберг, а у Четати – граф И. Р. Анреп-Эльмт, хотя и солдаты, и офицеры дрались отчаянно и вели себя безукоризненно. Однако доверие к генералам уже на первом этапе войны было подорвано.

В Закавказье положение русских войск было еще хуже, чем на Дунае. Если 82-тысячной армии Горчакова противостояла 150-тысячная армия Омер-паши, то в Закавказье численность русских войск к середине октября составляло 30 000, а против них стола 100-тысячная армия Абди-паши. Русскими войсками командовал генерал князь В. О. Бебутов, известный своими успехами в борьбе против Шамиля, а также победами в русско-турецкой войне 1828-1829 годов. 19 ноября под Башкадыкларом он разбил 36-тысячную турецкую армию при 46 орудиях, командуя 11-тысячным отрядом при 32 орудиях.

С наступлением зимы военные действия были прерваны, но в конце 1853 года блестящую победу над турками одержал вице-адмирал П. С. Нахимов. 18 ноября, командуя эскадрой в 8 кораблей, заблокировал в порту Синоп турецкий черноморский флот, состоявший из 16 кораблей, и полностью уничтожил его.

Не желая допустить господства русских на Черном море, союзный англо-французский флот 23 декабря вышел из Босфора и перерезал русские коммуникации между Варной и Одессой. В связи с этим 9 февраля 1854 года Россия объявила войну Англии и Франции. Новый 1854-й год начался удачным наступлением войск Горчакова.

10 марта 45 000 солдат и офицеров при 168 орудиях форсировали Дунай и вошли в Северную Добруджу (совр. Румыния). Союзники ответили бомбардировкой Одессы с моря, а затем у Варны высадили 70-тысячный десант и блокировали Севастополь эскадрой почти из 100 кораблей, причем более половины из них были паровыми. Русский же флот насчитывал 26 кораблей, из которых 20 были парусными. Однако действия французского флота этим не ограничились: их эскадры двинулись к Балтийскому морю (на Свеаборг и Кронштадт), на Белое море (к Архангельску, Соловкам) и даже в Тихий океан (к Петропавловску-на-Камчатке).

К этому времени изменилось и отношение России к Австрии, Пруссии и Швеции, что заставило Николая держать на западе империи главные силы своей армии. На Дунайском театре военных действий из-за вступления Австрии в войну на стороне союзников русские войска оставили Молдавию и Валахию и отошли к Пруту. И только в Закавказье военное счастье по-прежнему сопутствовало князю В. О. Бебутову, который, командуя 18-тысячным отрядом, 24 июля 1854 года под Кюрюк-Дара разбил 60-тысячную турецкую армию, находившуюся под фактическим командованием английского генерала Р. Гюйона. После этого остатки турецкой армии отступили в Карс, и закавказский театр военных действий практически перестал существовать. Тогда союзники 2 сентября начали высадку еще одного десанта в Крыму. У Евпатории сошли на берег 62 000 английских, французских и турецких солдат и офицеров при 134 орудиях, навстречу которым командующий русскими войсками в Крыму А. С. Меншиков двинул 33 000 человек при 96 орудиях. 8 сентября противники сошлись на берегу реки Альмы. После исключительно упорного и кровопролитного сражения русские покинули поле боя и отступили к Бахчисараю, оставив без прикрытия Севастополь, чем сейчас же воспользовались союзники, осадив город с юга. 13 сентября 1854 года началась героическая 349-дневная оборона Севастополя, длившаяся до 28 августа 1855 года, по справедливости считающаяся одной из наиболее славных страниц в истории русской армии и флота.