Посреди жизни - Дженнифер Уорф Страница 13

Активная старость прекрасна, но она полностью зависит от хорошего здоровья. Можно сказать, что его нам дарит Бог, можно сказать, что так карта легла, но в любом случае оно не является неотъемлемым правом человека. Мы все знаем, что в любой день, в любую минуту может случиться катастрофа – инсульт, инфаркт, перелом шейки бедра, – которая положит конец нашей независимой жизни. И тогда мы будем зависеть от других. От одной этой мысли в сердце поселяется страх. Лекарство, которое подарило нам лишние десять лет активной жизни, может и дальше стимулировать биение усталого сердца, может поддерживать достаточное давление, чтобы кровь циркулировала и не образовывались тромбы, может сохранять функцию печени и почек. Лекарства способны помогать нам долго, даже если тело полностью изношено. Ноги слабо слушаются, руки трясутся, зрение и слух ухудшаются, сознательный и бессознательный контроль над телом уже невозможен, мозг… но давайте не будем сейчас о мозге, потому что это самая страшная мысль. «Я бы лучше умер», – говорят люди.

Они ошибаются. Жажда, инстинкт жизни куда сильнее рационального мышления, и, когда наступит время, инстинкт победит. Люди будут согласны на операции, на лекарства, которые хоть чуть-чуть продлят их жизни в немощи, но в глубине души будут понимать, что́ на самом деле движет ими. Страх смерти.

При естественном ходе событий смерть довольно быстро прибирает человека к рукам. У моего дедушки (который ничем не лечился) период умирания занял около двух недель. Сегодня можно растянуть его на месяцы, а то и на годы.

Я двадцать лет проработала в медицине, и каждая минута этой работы была для меня радостью. Для меня это стало призванием и честью – работать с больными и умирающими. Излечение больных было радостным и волнующим. Облегчение умирания было священным долгом. Я уважаю работу медиков и восхищаюсь ею больше, чем способна выразить. Но есть печальная ирония в том, что эта работа, которая позволяет вылечить так много болезней и повысить качество жизни миллионов людей, может, именно благодаря своим успехам, оказаться источником страданий в конце жизни.

Когда-то было принято говорить об искусстве и науке медицины. Недавно я узнала про новую формулировку: «наука и технология медицины».

За последние пятьдесят лет медицина изменилась до неузнаваемости. Чего стоят фантастические научные результаты, достигнутые транснациональными фармакологическими компаниями! Технологии развиваются по экспоненциальному закону, и этот рост продолжится. Хирургия и анестезиология позволяют делать удивительные вещи. И все направлено на сохранение жизни. Этого хочет большинство людей, этого люди ожидают, а иногда и требуют, как будто у нас есть неотъемлемое право на хорошее здоровье. На смену религиозной вере пришла огромная и незаслуженная вера в возможности медицины. Когда кто-то обращается в больницу, мы ожидаем, что врачи смогут вылечить все. А если у врачей не получается, то родственники не просто расстроены – зачастую они возмущены. Даже если сам больной готов к смерти, родные не верят в то, что смерть можно вот так взять и допустить. Они не понимают, каким быстрым может быть переход от активной старости к дряхлости и неминуемой смерти.

Такие истории легко найти во многих местных газетах. Возмущенный родственник жалуется редактору, а редактор уже представляет себе отличный заголовок для первой страницы: «В больнице моего папу обрекли на смерть!» Рядом, конечно, изображение плачущей женщины, которая держит фотографию отца. Затем, правда, говорится, что старику было около девяноста лет, у него случился инфаркт, инсульт или какой-то серьезный перелом, приковавший его к постели, после чего развилась инфекция легких или почек, а в конце концов он умер. Но родственники знают лучше: «Там просто о нем не заботились. Он был в добром здравии и радовался жизни. Он не должен был так умереть. Я обвиняю сотрудников больницы».

Врачи и медсестры сами понимают, что интенсивное лечение умирающего пациента порой бывает бессмысленным. Но страх перед судебным иском толкает их в так называемую «перестраховочную медицину». Это плохая медицина. Уйдя в глухую оборону, врачи и сестры уже не могут принимать решения только на основании своего профессионализма. Им приходится учитывать еще и то, что любое решение, любое действие может привести к обвинению их в профессиональной некомпетентности, халатности и даже более скверных вещах. Больничная практика сегодня пронизана этой необходимостью, и, даже если смерть неизбежна, врачи и медсестры должны быть в состоянии доказать, что они сделали все возможное для ее предотвращения. Общество и закон ожидают этого – нет, требуют!

Если бы люди находились рядом со своими пожилыми близкими все время, днем и ночью, как медсестры, они бы сами увидели, к каким страданиям и разнообразным унижениям могут привести отчаянные попытки сохранить жизнь. Тогда, возможно, им было бы легче сказать: «Хватит. Больше не надо». Я знаю: обычному человеку очень тяжело произнести такое при медиках. Но профессионалы зачастую принимают это решение родственников с облегчением и благодарностью.

Нередко мы видим взаимный обман. Медикам трудно сказать: «Больше не надо, это бесполезно», так как они боятся реакции родственников. В то же время родственники, возможно, думают то же самое, но боятся это выразить: вдруг их сочтут черствыми или скупыми? Некому высказаться открыто и правдиво. И, пока это происходит, беспомощный старик умирает, но не может умереть.

Смерть, конечно, победит в конце концов. Но придет не в виде старомодного Ангела Смерти и даже не в виде Жнеца со свистящей косой. Нет, это будет современная, госпитализированная смерть, сопровождаемая гудением компрессора противопролежневого матраса, писком электронных датчиков, прикрепленных к нашим хрупким сердцам и артериям, миганием сигнальных лампочек, лекарствами, капельницами и аспираторами. Все разнообразие современных технологий будет сопровождать нас на пути к могиле. Мы – те, кто сейчас стареет, – не надеемся, что наши дети и тем более внуки будут рядом в последний час нашей жизни. На самом деле у нас немного шансов даже на то, что рядом с нами будет медсестра. Аппаратам медсестра не нужна. А если красный свет на центральном мониторе просигнализирует, что упало артериальное давление или произошла остановка сердца, к нам скорее прибежит реанимационная бригада, чем медсестра, которая умеет просто сидеть и ждать.