История альбигойцев и их времени. Книга вторая - Николай Осокин Страница 125

Первое издание Guilielmi Sirleti (Opera, 1543, Roma) смогло собрать документы только на две первые книги. Второе, в Кельне, Maternus Cholinus (1575); третье, в Венеции; четвертое и пятое — Bosquetus (1627, 1635); шестое— Baluzius в Париже (1682, 2 f.) — постепенно обогащали число документов. Последнее, тоже не полное, подало Гуртеру мысль написать его известный труд. В конце прошлого столетия французские издатели Brequigny и La-Porte du-Theil, имевшие случай сделать некоторые открытия, напечатали письма в той полноте, какую мы имеем теперь (Diplomata, Chartae, Epistolae et aliadocumentaad res Francicas spectantia. Pars altera, quae epistolas continet. Tomus primus Innocentii 111 papae epistolas anecdotas... exhibens; Par. apud Nyon, 1791, f. — довольно редко). Здесь впервые были помещены документы для 1203—1204 годов и пятьдесят сень писем III книги; прочие книги так же значительно пополнены. В последнее время известный издатель Патрологии Migne снова напечатал переписку Иннокентия без особых дополнений с вариантами в трех томах, предпослав Gesta Inn. (Baluzii), а в особом томе собрал все богословские сочинения Иннокентия и его проповеди (Patrologiae cursus completus, ser. secanda, Par. 1855, t. CCXIV—CXVП). Мы пользовались этим последним изданием. Материал прерывается на августе 1213 года. Таким образом, главнейшая заслуга по разбору переписки Иннокентия III принадлежит предшествовавшим французским издателям. Они же произвели беспристрастный суд над личностью папы, которого перед тем или славословили, или позорили.

Дю-Тейль, рационалист и республиканец, верными красками очертил характер Иннокентия. Его суждение практически верно; он замечает, что глазами строгого моралиста нельзя мерить историческую личность (II n'a pas ete celui, dont 1'ambition ait en le moins de palliatifs et d'excuses), что к суду призвано лицо, а не система.

«Имя Иннокентия III, — продолжает издатель, — всегда будет навевать воспоминание о человеке, который действовал на сцене мира с сильным блеском и в котором беспристрастная философия всегда сумеет различить добродетель и недостатки. Когда я говорю о недостатках, то думаю о тех, кто читал полемические и исторические сочинения, где этот папа так решительно обвиняется в преступлениях». Признавая, что лишь тенденциозность и радикализм могут держаться такого убеждения и что подобный прием не имеет права быть авторитетным в философских и исторических вопросах, Дю-Тейль дает справедливую оценку достоинствам папы (une fermete d'ame a 1'epreuve, une Constance inebranlable dans les projets, une zele infatigable pour la chose publique, une purete des moeurs sans reproches).

Новый издатель переписки Иннокентия III снабдил большую часть писем кропотливыми примечаниями и указаниями, а также поместил свои и Балузиевы ссылки при Gesta. Известно, что в трех кодексах содержатся папские жизнеописания. Древнейший принадлежит папскому архивариусу Анастасию, который дошел лишь до Николая I (Muratori. Scrp. rer. ital. Ill, pars I; 93-277), использование которого облегчают диссертации Ciampini и Blanchini, приложенные там же (id. 33-55, 55-93). Со Льва IX до Иоанна XXII довел жизнеописания кардинал Николай Арагонский (id. 277-685). Цельный кодекс другой редакции, но с той же узкой папской точки зрения свел из мелких биографий до Сикста IV включительно Amalricus Augcrius, что занимает особый фолиант у Муратори (Act. Pont. Rom.). Для Иннокентия III здесь имеются два списка: краткий Bernard Guidonis (Mur. t. Ill, pars II; 480-486), которым мы могли подтвердить один факт из битвы под Мюрэ, и обширный St. Baluzii (id. 486-568). Новейшее издание всех папских биографий сделано в Германии Ваттерихом (Pont. Rom. vitae; Leipz.1862); мы цитируем Балузия по тексту Патрологии (Migne), а Гвидона по Муратори. Нам пока не было надобности прибегать к Bullarium Romanum, так как настоящий том кончается Иннокентием III, для которого мы имели богатейшее издание документов.

Общей церковной историей для XIII столетия можно считать сочинение доминиканского приора и епископа Ptolomaei Lucensis (de Fiadonibus) Historiae ecclesiasticae I. XXIV a Chr. nato usque ad 1313 (Muratori; XI, 153-1242), богатого фактами и не без некоторой критики для конца XIII столетия. Он умер в 1327 году; для начала века он не представляет достоинства источника, так же как и церковные хроники Nicolai de Syghen (жил в конце XV века) и loh. Stellae (в XVI ст.). Chronicon ecclesiasticum Зигена издал Wegele в Иене (в 1855 г.); De vita ac moribus pontificum Romanorum, usque ad a. 1503 Стеллы, изданное в Венеции (1507 г.), представляет собой в отношении Иннокентия III повторение известных фактов. Подробное изложение церковной истории по ватиканским архивам предпринял в последние годы XVI века кардинал Baronius — Annales ecclesiastic a Chr. nato ad annum 1198 (лучшее отдельное издание в Майнце, 12 Г., 1605, просмотренное самим автором) по поручению римского правительства. Естественно, оно не может быть причислено к числу беспристрастных: тут есть и фактическое извращение, и фальшивые документы, и стихотворные повествования, а также саги, легенды, записанные с полной верой в них.

Те же свойства и у его продолжателей, поставленных в такие же условия, кардиналов Raynsldi (ум. 1670), дошедшего до 1565 г. (9 Г.), Laderchi, добавившего еще шесть лет, и Paghi, составившего несколько критических статей и указатель. Все вместе это составляет в лучшем лукском издании тридцать пять томов текста и три тома индекса (1738— 59). Составители помещали в извлечении и отрывках буллы и соборные постановления; в этом отношении их издание всегда будет довольно ценно, так как заменяет Bullarium и лучшую коллекцию соборов Mansi. Время Иннокентия III занимает две трети первого тома Райнальди (1747).

Те французские летописцы, которые не были современниками крестовых альбигойских войн, не могут быть рассматриваемы как основные источники, так как они черпали свои сведения из прежних летописей. Это надо сказать и про Praeclara Francorum facinora variaque ipsorum certaminapluribus in locis tarn contra orthodoxae fidei, quam ipsins Gallicae gentis hostes non impigre...gestas ab 1200-1311, ab ill.principe Montisque Fortis comite (Hsa. Gatel, comtes, p. Ill; Duchesne, scrp. V, 764—792 и отдельно, sine I. et a.). Часто эту анонимную летопись называют хроникой Симона Монфора, и уже по одному этому можно судить о ее характере, хотя она далеко не может служить чьей бы то ни было биографией. Ее известия кратки и сухи. Неизвестный составитель — сторонник самого кровавого фанатизма. Он апологет крестоносцев Лангедока, Монфора, атлета веры (а. 1211, 1214 етс.) и всех пап XIII столетия. Под 1250 годом он записывает известие об умерщвлении императора Фридриха II, его текст почти дословно сходен с текстом присяжного папского биографа. Не это ли место побуждает французских ученых считать автором хроники Бернара Гвидона (Bouquet. Recueil; XXI, 691). Катель приписывает ее Петру, епископу Лодевы. Во всяком случае, несомненно, что составителем было духовное лицо. Компилятор довольно бестактно пользуется Петром Сернейским, сокращая важное, останавливаясь на неважном и многое пропуская (а. 1209— Р. Сегп., с. 88, 60-63; а. 1210- Р., с. 98; а. 1213 -Р., с. 72); впоследствии он слишком усердно пользуется Guil. de Pod. Laur. (напр.: а. 1228 — Guil., с. 39; а. 1250 - Guil., с. 49). Там, где Петр Сернейский ошибется или просто совершит описку, анонимный летописец списывает не исправляя; так, принц Луи отправляется в крестовый поход в 1212 году, согласно с Р. Сегп., с. 68, вместо февраля 1213 года, что следует и из Петра Сернейского. Несмотря на такое плохое историческое значение, на сухость, краткость, ошибки, эта католическая летопись имела многих читателей. Она была издана в 1562 году в Тулузе, во французском переводе, отдельной книгой (Jean Former de Montauban. Hist, des guerres faites en plusieurs lieux de la France etc.); другой, более точный перевод сделан в собрании Гизо (Coll. des mem., t. XV, 1824). Мы могли пользоваться этой хроникой только для подкрепления чужих известий.