Лени Рифеншталь. Мемуары - Лени Рифеншталь Страница 122

Однажды рано утром раздался телефонный звонок.

— Ты, конечно, еще спишь, — прозвучал откуда-то издалека знакомый голос.

— Кто говорит? — спросила я спросонья.

— Это я, Эрни. Ты что, забыла мой голос?

— Удет, — воскликнула я теперь уже бодро, — что стряслось, почему ты звонишь ни свет ни заря? В чем дело?

— Да ничего особенного, просто хотел еще раз тебя услышать.

— Что ты хочешь этим сказать? — встревоженно спросила я.

— Чао, Лени, поспи еще немножко, — ответил он очень тихо, и разговор закончился.

Всего через несколько часов по радио передали, что с генерал-полковником Эрнстом Удетом при испытании нового оружия произошел несчастный случай со смертельным исходом. Новость потрясла меня. (Впоследствии выяснилось, что Эрни покончил с собой). Теперь стало понятно, почему он позвонил. Это было прощание навсегда. Наверное, отчаяние заставило его пойти на подобный шаг. Я вспомнила о некоторых наших разговорах, которые позволили мне думать, что он не видел иного выхода. Эрни был чудесным товарищем, все мы любили его. Он тоже стал одной из неисчислимых жертв этой ужасной войны. Только самые близкие друзья знали, что на самом деле Эрнст Удет добровольно ушел из жизни — застрелился в своей берлинской квартире.

В последние годы я с Удетом встречалась не так часто, как раньше, однако наша дружба оставалась крепкой. Он несколько раз рассказывал мне о своих проблемах. Особенно жаловался на то, что никогда не мог встретиться с Гитлером наедине, чтобы поговорить с ним о трудностях в производстве техники для Люфтваффе. На беседах всегда присутствовал Геринг, который, по словам Удета, не сообщал Гитлеру подлинных данных об объемах производства и постоянно завышал количество выпущенных единиц техники. Тем самым фюрера вводили в заблуждение, что имело губительные последствия. Против Геринга Удет был бессилен, а идти на прием к Гитлеру в одиночку ему, как он однажды признался, запрещала офицерская честь. Я не имела какого-либо определенного мнения о Геринге, так как за двенадцать лет существования Третьего рейха разговаривала с ним один-единственный раз, после моей встречи с Муссолини, когда Геринг попросил зайти к нему.

В этой неоднозначной ситуации Удет, должно быть, очень страдал. Он изменился в сравнении с прежними временами, когда все знали его как веселого и жизнерадостного человека, стал серьезным, его шутки уже никого не могли обмануть. В кругу друзей он не скрывал, что назначение главным интендантом ВВС не очень-то его осчастливило. Удет был кем угодно, только не канцелярской крысой. Когда он покончил с собой, ему исполнилось всего сорок пять лет. Смерть этого человека и ее обстоятельства потрясли всех его друзей до глубины души.

Карл Цукмайер в драме «Генерал дьявола» верно обрисовал характер Удета, но причины, приведшие его к добровольному уходу из жизни, в пьесе вымышлены. Удет не был, как изображает Цукмайер, жертвой гестапо, не был и врагом Гитлера. Хотя он и не принадлежал к числу фанатичных почитателей фюрера, но все же относился к нему, как сам мне говорил, с большим уважением. По моему мнению, Эрни все-таки заслуживал того, чтобы такой известный писатель, как Цукмайер, дал правдивое изложение его трагедии.