Дом над Двиной - Евгения Фрезер Страница 12

В Калуге Евгений остановился в доме местного помещика, делового партнера и друга семьи. Помещик был вдовцом. Его домашнее хозяйство вела экономка по имени Федосья, ей помогала дочь Анна. Евгений сразу приметил девушку. Он наблюдал, как она хлопочет по хозяйству, приносит кипящий самовар, накрывает на стол. Ему нравилось, как она разговаривает, смеется, напевает вполголоса, словно беззаботная пташка, но между ними не было никаких разговоров. Ее жизнь шла где-то на задворках, ведь она была служанка, а он — гость в доме.

В один теплый летний вечер Евгений вместе с молодыми членами семьи пошел на гулянье в деревню. Девушки в ситцевых платьях и ярких сарафанах гуляли по улице, взявшись за руки; парни в чистых вышитых рубахах, с гладко зачесанными волосами, важно, как петухи, вышагивали своими компаниями. Заиграла гармонь, кто-то ударил по струнам балалайки, начались песни и пляски, за ними — хоровод, большой круг, где все, взявшись за руки, с пением движутся быстрей и быстрей вокруг центральной фигуры.

Евгения и его друзей затащили в хоровод, в центре которого плясала Анна. В ее плавных движениях, жестах, наклоне головы была неизъяснимая природная грация, присущая крестьянским девушкам. В хороводе нужно исполнять пожелания поющих: «Поклонись всем нам, ай-люли, ай-люли. Поклонись всем нам, ай-люли, ай-люли». Анна низко кланялась, потом снова танцевала, пока хоровод не остановился и ей не спели: «Кого любишь — поцелуй, ай-люли, ай-люли!». Мгновение поколебавшись, она подплыла к Евгению, быстро поцеловала его и втолкнула в круг, а сама заняла его место и взяла за руки соседей. Хоровод и пенье начались снова, теперь вокруг Евгения. В этом вся суть танца, и так начался роман простой крестьянки и молодого человека из привилегированного сословия.

Анна была не только красива, но и умна. Она выросла в доме, где было много книг. Научившись у местного священника читать и писать, Анна жадно читала все, что попадало ей в руки. Кроме того, на нее оказала влияние глубоко религиозная мать с необычайно высокими нравственными правилами. Евгений был знаком со многими девушками, со многими флиртовал у себя в Архангельске, но сейчас переживал что-то совсем другое. Они полюбили друг друга, но оба понимали, что между ними пропасть, которую трудно преодолеть: Анна не просто крестьянка, она — крепостная. И она, и ее мать принадлежали помещику, а тот день, когда Александр II освободит крестьян от крепостной зависимости, был еще впереди.

Когда Евгению пришло время возвращаться в Архангельск, Анна прощалась с ним навсегда, но у молодого человека были другие планы. Он решил жениться на Анне. Зная, что единственный способ осуществить это — выкупить ее, он обратился к помещику. Поначалу тот был непреклонен, не желал продавать девушку, и даже испугался. Он предупредил Евгения о тех проблемах, которые неизбежно возникнут, если он согласится на его просьбу: будучи другом семьи, он попадет в неловкое положение, так как родители Евгения совершенно справедливо обвинят его в том, что он обманул их доверие. И все же, после длительных споров и обсуждений, может, под влиянием искры человеколюбия или благодаря некоторой романтичности своего характера либо выгодности предложения, он согласился продать Анну.

Но тут возникло еще одно серьезное препятствие, теперь уже со стороны Анны. Ее мать была вдовой, ни братьев, ни сестер у нее не было, чтобы занять место дочери. Анна и мать были очень привязаны друг к другу, и, как бы ни манило прекрасное будущее, Анна наотрез отказалась расстаться с матерью. Увещевания и торги начались снова. Наконец помещик, смирившись с неизбежным, продал обеих. За какую же цену? — иногда меня интригует этот вопрос. Предположения могут быть самыми интересными, но истинного ответа я никогда не узнаю.

Евгений и Анна обвенчались в маленькой деревенской церкви. Мать Анны Федосья благословила их, а поручителями были молодые сыновья помещика. Под обрядовое пение они вернулись в дом помещика, где хозяин накрыл небольшой стол.

На дворе ждала тройка. Толпа детишек и селян собралась попрощаться с молодыми и Федосьей. Ничего подобного этому роману в той деревне никогда не случалось. Анна была теперь не только свободна, но и замужем за барином и сама стала барыней, у которой будут собственный дом и слуги, экипажи и лошади! Об этом чуде будут долго говорить, рассказывать детям.

Они отправились, когда солнце начало клониться к закату, промчались по деревне и свернули на дорогу, ведущую на север.

Немало сочинено чувствительных песен и рассказано необыкновенных историй о тройках, ямщиках и странствиях по просторам матушки Руси, но как бы романтичны ни были подобные поездки, они лишены всяких удобств. Дорога была опасна, экипаж тесен, досаждала пыль, безжалостное солнце и проливные дожди, но наши путешественники были счастливы.

Тем не менее постепенно в глубине души у них росла тревога: как отнесутся родители Евгения к невестке-крестьянке, свалившейся как снег на голову? Обе глубоко верующие женщины искали утешения в молитве. «Господь не позволит, чтобы такая дальняя дорога была напрасной», — говорила Федосья, видя волнение дочери. У Евгения тоже были плохие предчувствия. Он боялся своей гордой матери и все надежды связывал с более терпимым отцом.

Однажды кухарка, возвратясь с рынка, принесла новость, что Евгения только что видели на окраине Архангельска и он может появиться в доме с минуты на минуту. Все вышли на крыльцо встречать любимого сына. Наконец тройка появилась в воротах и, въехав во двор, встала у крыльца. Путешественники вышли из кибитки. Анна с матерью остались возле лошадей, смущаясь и робея, не смея приблизиться, а Евгений взбежал по ступенькам навстречу родителям.

В первые мгновения счастливой встречи Маргарета, кажется, не заметила женщин, а может, не сочла нужным обратить на них внимание, лишь мельком спросила: что за крестьянки? Но момент, которого так страшился Евгений, наступил. «Матушка, — сказал он ласково, — это моя жена и ее мать. Благословите нас». Лицо Маргареты побагровело, потом вдруг побледнело. Она зашаталась и упала бы, если бы не Евгений и отец. Они подхватили ее и помогли дойти до спальни, где она рухнула на кровать.

Когда Маргарета пришла в себя, ее всегдашняя сдержанность исчезла, она не скрывала истеричной ярости.

— Я никогда не приму убогую крестьянку себе в невестки! — заявила Маргарета. — Ты предал не только нас с отцом, но и весь наш круг! Как я буду смотреть в лицо родственникам и друзьям?

Этот приговор — самое ужасное, что мог представить себе Евгений. Холодным и равнодушным голосом, который ранил сильнее, чем гнев, Маргарета велела ему забрать жену-крестьянку и ее мать и убираться прочь. Она отрекается от него.

Евгений выбежал из дома. Анна и Федосья стояли у кибитки. Отвергнутые и оскорбленные, они горько сожалели, что покинули родные места.

Тут на крыльцо вышел отец. Евгений не зря надеялся на него.

Иван нашел Анне и Евгению временное жилище и вскоре купил им дом в Маймаксе — в месте, где зарождалась лесопильная промышленность Архангельска. В этом доме Анна и Евгений прожили всю свою семейную жизнь, вырастили детей. Их младшая дочь родилась в 1857 году и оказалась самой талантливой из всех. Ее назвали Евгенией, в честь отца. Это была моя бабушка.