Фельдмаршалы Победы. Кутузов и Барклай де Толли - Владимир Мелентьев Страница 12

Наконец, были и разговоры, затрагивавшие честолюбие царя и военного министра.

Многие из ветеранов екатерининских времен утверждали, что русская армия, потерпев ряд поражений, сама дала повод для нападения. К тому же кто стоит ныне во главе вооруженных сил? Император да военный министр, далеко не искушенные в ведении войны в столь крупных масштабах. Вряд ли в суворовские времена Наполеон осмелился бы на такое.

Между тем истинная причина войны состояла в агрессивной политике буржуазной Франции, для которой Россия была не только костью в горле в проведении захватнической политики, но и страной с огромными материальными и людскими ресурсами.

Что же касается некоторой части прогрессивно настроенного населения, надеявшегося на буржуазное социально-экономическое переустройство России, то Наполеон и мысли не допускал об этом. Послевоенное устройство России он предполагал не только с сохранением феодализма, но и с разделением страны.

Эти планы во многом совпадали с планами того же Гитлера. Вот лишь некоторые примеры сходства. Наполеон: «Мы разобьем Россию на прежние удельные княжества и погрузим ее обратно во тьму феодальной Московии, чтобы Европа впредь брезгливо смотрела в сторону ее».

Геббельс: «Тенденция такова. Не допустить больше существования на востоке гигантской империи». В этой связи политическим руководством фашистской Германии был разработан план «Ост» — послевоенного устройства разгромленного СССР.

В отличие от планов Наполеона гитлеровский план предусматривал жесткое разделение Советского Союза на отдельные самостоятельные государства. ^[32]

Вернемся, однако, снова в стан русского воинства, посмотрим, насколько военный министр преуспел в подготовке войск приграничных военных инспекций к предстоящей войне.

По мнению очевидцев, Барклай де Толли времени зря не терял. Энергичный, требовательный, пунктуальный, он педантично готовил войска к предстоящим баталиям. Вместе с тем, как уже говорилось, положение России к началу войны оказалось довольно сложным. К тому же, несмотря на приезд императора, изменить радикально обстановку Барклаю не удалось. В результате Наполеону противостояла группировка русских войск численностью лишь в 220 тысяч человек. ^[33]

Организационно она состояла из трех армий. 1-я Западная под командованием генерала от инфантерии Барклая де Толли располагалась к востоку и к западу от Вильно в полосе 200 километров. 2-й Западной армией командовал генерал от инфантерии Петр Иванович Багратион. Армия занимала полосу от Лиды до Волковыска. Левый фланг и путь на юг прикрывала 3-я Западная армия — генерала от кавалерии Александра Петровича Тормасова.

Во втором эшелоне находились два резервных корпуса; кроме того, гарнизон Риги насчитывал 18 тысяч человек. При этом на русско-шведской границе находился корпус генерала Ф. Штейнгеля, а на юге — Дунайская армия адмирала П. Чичагова.

В тылу страны шло формирование резервов. Слабым местом в группировках войск была их большая растянутость по фронту (до 600 километров) и большие разрывы между ними (до 200 километров). При этом лесисто-болотистая местность Полесья сковывала маневренные способности войск.

Не имея строго определенного плана войны, армии первого эшелона оказались в невыгодном оперативном положении.

Словом, приезд царя на предполагаемый театр военных действий не изменил радикально обстановку к лучшему. Кстати, даже сам Наполеон язвительно охарактеризовал эту ситуацию: «Фуль предлагает, Армфельд противоречит, Беннигсен рассматривает, Барклай, на которого возложено исполнение, не знает, что заключить, и время проходит у них в ничегонеделании!».

Итак, вооруженные силы противоборствующих сторон должны были вступать в борьбу далеко не в равных условиях.

Французская армия — при значительном превосходстве в силах, в компактной наступательной группировке, при наличии детально разработанного плана наступательных действий и едином централизованном руководстве.

Русская армия — при значительно меньших силах, при невыгодном оперативном положении, при отсутствии четко разработанного плана войны. Боевыми действиями должны были руководить два человека: император и военный министр.

Судя по всему, Александр I с утверждением Наполеона: «Один дурной генерал при руководстве войсками лучше двух хороших генералов» знаком не был.

24 июня 1812 года французская армия вторглась в пределы государства российского. По наведенным мостам через Неман в идеальных походных колоннах, мерным, уверенным шагом шла и шла на восток великая и многоликая армия Наполеона. Для России наступила пора великих испытаний.

Еще накануне нападения Наполеон обратился с воззванием к своим войскам. «Воины! — говорилось в нем. — Вторая Польская война начинается. Первая кончилась при Фридланде и в Тильзите. В Тильзите Россия поклялась на вечный союз с Францией и вечную войну с Англией. Ныне нарушает она клятвы свои. Она объявляет, что даст отчет о поведении своем, когда французы возвратятся за Рейн, предав на ее произвол союзников наших. Россия увлекается роком, да свершится судьба ее!

Не думает ли она, что мы изменились? Разве мы уже не воины Аустерлица? Россия дает нам выбор на бесчестие или войну, он не сомнителен. Мы пойдем вперед, перейдем Неман и внесем войну в сердце ее. Вторая Польская война столько же прославит французское оружие, сколько и первая. Но мир, который мы заключим, будет прочен и уничтожит пятидесятилетнее гордое и надменное влияние России на дела Европы».

У россиян, узнавших вскоре о «воззвании тирана», демагогия его сомнений не вызывала. Истинный смысл ее проявлялся в словах, обращенных к солдатам: «Москва и Петербург будут наградой подвигов ваших, вы в них найдете золото, серебро и другие драгоценные сокровища. Вы будете господствовать над русским народом, готовым исполнять раболепно все ваши желания и делать все удовольствия, какие только угодны будут вашей душе». Было ясно: Наполеон идет в Россию завоевателем, мечтая превратить русский народ в рабов.