Русский Стамбул - Наталья Командорова Страница 12

Несмотря на жестокость, которую проявили в Константинополе воины Олега, именно во время этого похода им были предприняты попытки перевести взаимоотношения русских и византийцев на правовую межгосударственную основу. Тогда впервые появился серьезный документ, подписанный людьми, думавшими не только о сиюминутных выгодах, но и о перспективах на будущее.

Олег начал переговоры о мире с греческими царями Леоном и Александром и послал к ним в Константинополь своих послов Карла, Фарлафа, Бермуда, Рулава и Стемида. Посланникам велено было передать византийцам слова Олега: «Платите мне дань». Греки ответили: «Что хочешь, дадим тебе».

Размеры дани, заявленные русскими, были огромными, однако Византия согласилась с ними. Летопись сообщала, что русский князь беспокоился не только о своих воинах и столичном граде Киеве, но и о других городах древнерусского государства: «И приказал Олег дать воинам своим на 2000 кораблей по 12 гривен на уключину, а затем дать дань для русских городов: прежде всего для Киева, затем для Чернигова, для Переяславля, для Полоцка, для Ростова, для Любеча и для других городов: ибо по этим городам сидят великие князья, подвластные Олегу».

Как дальновидный политик, придающий большое значение дипломатическим связям и торговым межгосударственным отношениям, князь Олег предложил включить в мирный договор ряд условий, обеспечивающих безопасность, достойное содержание и законность пребывания русских людей в византийской столице. Летописец отметил эти важнейшие позиции: «Когда приходят русские, пусть берут содержание для послов, сколько хотят; а если придут купцы, пусть берут месячное на 6 месяцев: хлеб, вино, мясо, рыбу и плоды. И пусть устраивают им баню — сколько захотят. Когда же русские отправятся домой, пусть берут у царя на дорогу еду, якоря, канаты, паруса и что им нужно».

Вынужден был в ответ князь Олег согласиться с вполне обоснованными требованиями византийцев запретить русским, пребывающим в Константинополе, заниматься разбоем и грабежами, а также подчиняться другим требованиям по соблюдению порядка на территории проживания: «Если русские явятся не для торговли, то пусть не берут месячное; пусть запретит русский князь указом своим приходящим сюда русским творить бесчинства в селах и в стране нашей. Приходящие сюда русские пусть живут у церкви святого Мамонта, и пришлют к ним от нашего царства, и перепишут имена их, тогда возьмут полагающееся им месячное, — сперва те, кто пришли из Киева, затем из Чернигова, и из Переяславля, и из других городов. И пусть входят в город только через одни ворота в сопровождении царского мужа, без оружия, по 50 человек, и торгуют, сколько им нужно, не уплачивая никаких сборов». При соблюдении данных условий русская сторона получала право на беспошлинную торговлю — это была одна из важнейших побед Олега — государственного деятеля.

Большинство исследователей считает, что князь Олег так и не вошел в Константинополь, а остановился у стен византийской столицы. Но неужели после подписания такого важного договора горделивые византийцы отказались блеснуть перед пришлым «варваром» своими богатствами и не пригласили его в город? Да и текст «Повести временных лет» в части изложения самой церемонии подписания соглашения, похоже, оставляет лакуны для иных предположений: «Цари же Леон и Александр заключили мир с Олегом, обязались уплачивать дань и присягали друг другу: сами целовали крест, а Олега с мужами его водили присягать по закону русскому, и клялись те своим оружием и Перуном, своим богом, и Волосом, богом скота, и утвердили мир».

Перед своим отъездом Олег попросил византийцев: «Сшейте для руси паруса из паволок, а славянам копринные». Его просьбу выполнили. Летописец утверждал: «И повесил (Олег) щит свой на вратах в знак победы, и пошел от Царьграда. И подняла русь паруса из паволок, а славяне копринные, и разодрал их ветер; и сказали славяне: «Возьмем свои толстины, не даны славянам паруса из паволок». И вернулся Олег в Киев, неся золото, и паволоки, и плоды, и вино, и всякое узорочье. И прозвали Олега Вещим, так как были люди язычниками и непросвещенными».