Путешествия. Дневники. Воспоминания - Христофор Колумб Страница 12

В конце мая 1498 г. флотилия Колумба вышла из порта Сан-Лукар (в устье Гвадалквивира).

У острова Иерро адмирал разделил свою флотилию. Три корабля он послал прямо к Эспаньоле. Во главе остальных трех судов он двинулся к островам Зеленого мыса, а оттуда взял курс на юго-запад, «намереваясь достичь линии экватора и далее следовать к западу до тех пор, пока остров Эспаньола не останется к северу». По-видимому, Колумб на этот раз имел серьезное намерение обогнуть юго-восточный выступ Азии и достичь Индии.

В середине июля испанцы достигли 5° с. ш. Страшная жара томила моряков. «3десь ветер стих и начался такой великий зной, что казалось, что им будут спалены и корабли и люди». Через восемь дней, когда задул «добрый восточный ветер», адмирал решил повернуть на северо-запад и «следовать все время прямо на запад на линии Сьерра Леоне, намереваясь не менять избранного направления до тех мест, где, как я думал, будет обнаружена земля».

Через три недели после того, как острова Зеленого мыса скрылись из виду, матросы с верхушки мачты заметили три плоские вершины, четко выступавшие из воды.

Это был остров, которому Колумб дал имя Тринидад (по-испански «Троица»). Этот остров, действительно, находится на линии (т. е. широте) Сьерра-Леоне, конечно, приблизительно, – близ 10-й параллели северной широты.

Первого августа 1498 г. флотилия бросила якорь у южного берега острова, чтобы запастись водой. «Вдали, на юге, замечен был другой остров… Этот остров адмирал назвал «Святым»», – пишет Лас Касас. Колумб не подозревал, что этот дальний «Святой остров» (Исла-Санта) был материком, но только не Азией, к которой он стремился, а новым материком, еще неизвестным европейцам, позднее названным Южной Америкой.

На следующий день адмирал приблизился к узкому проливу, где юго-западный берег Тринидада близко подходит к материку, и бросил здесь якорь.

Колумбу не удалось еще найти безопасной гавани; течение в проливе оказалось таким стремительным, что его охватили недоумение и тревога. Так Колумб впервые встретился с той ветвью экваториального течения, которая входит из океана в Карибское море через пролив между Тринидадом и материком.

Колумб назвал этот пролив «Змеиной пастью» (Бока-дель-Сьерпе). За проливом открылся широкий залив, куда, воспользовавшись попутным ветром, адмирал провел свои корабли. Вода в заливе оказалась пресной. Это открытие было для Колумба новой неожиданностью.

У северо-западной оконечности Тринидада он открыл второй, еще более опасный, пролив, окаймленный скалами, и дал ему название «Пасти Дракона» (Бока-дель-Драго).

5 августа флотилия подошла к противоположному, западному берегу залива. По мере продвижения на запад вода становилась все более пресной.

Корабли вошли в устье какой-то реки и стали там на якорь. Здесь европейцы впервые высадились на материк Южной Америки. Колумб также принял эту землю за остров, и притом отличный от «Святого», и назвал его «Грасиа» (прелесть).

Испанцы слышали от местных жителей слово «пария», и Колумб решил, что это – название открытой им страны. До настоящего времени это название – залив Пария – сохранилось за водным пространством между Тринидадом и Южноамериканским материком.

Страна казалась густо населенной. Колумб сообщает о «бесчисленных каноэ», подходивших к кораблям. «И у многих висели на груди большие куски золота, а у некоторых к рукам были привязаны жемчужины. Я очень обрадовался, увидав эти предметы».

Корабли снова вошли в залив. Недалеко от «Пасти Дракона» Колумб заметил, что двумя островками течение в проливе разделялось, и пенящиеся волны с силой врывались в узкие проходы. И он пришел к правильному заключению, что водоворот в проливе происходил от встречи морского течения с потоками пресной воды, стремившимися в открытое море.

Воспользовавшись попутным ветром, адмирал вошел в опасный пролив, а когда ветер стих, предоставил свои корабли на волю быстрого течения. Оно благополучно вынесло всю флотилию в открытое море.

На севере и востоке были видны два острова (вероятно, острова Тобаго и Гранада). По выходе из «Пасти Дракона» Колумб повернул на запад. Двигаясь вдоль берега материка, корабли подошли к островам, у которых индейцы занимались ловлей жемчуга. По словам Колумба, матросы набрали у них в обмен на безделушки много жемчуга. Крупнейший из новых островов получил название Маргарита, что по-испански означает жемчужина.

Однако нельзя было медлить у этого «Жемчужного берега». Запасы провизии портились, здоровье самого адмирала становилось все хуже. Он обследовал все же более чем на триста километров береговую линию этой новой, странной для него земли и открыл ряд новых небольших островов, затем повернул свои корабли на север, к Эспаньоле. Лежа на койке, обессиленный недугом, полуослепший Колумб продолжал обдумывать значение своих новых открытий. Из письма, которое он несколько недель составлял для Фердинанда и Изабеллы, можно видеть, как замечательные догадки смешивались в его уме с болезненной и религиозной фантастикой.

Огромная масса пресной воды в заливе «Пария» доказывала существование мощного водного потока, впадающего в залив, потока, который мог образоваться только на обширной «твердой земле», т. е. на каком-то материке. «Думаю, что эта земля величайших размеров и есть еще много иных земель к югу, о которых пока не имеется никаких сведений». Но что это был за материк?

И тут с совершенно верным выводом переплетался бред; болезненный бред – по мнению одних биографов Колумба, или шарлатанство – по мнению других: Колумб утверждал, что он подошел к земному раю. Он утверждал, что то земное полушарие, куда он проник, «представляет собою половинку круглой груши, у черенка которой имеется возвышение, подобное соску женской груди, наложенному на поверхность мяча», что «места эти наиболее высокие в мире и наиболее близкие к небу», и что здесь именно лежит земной рай: «оттуда, вероятно, исходят воды, которые… текут в места, где я нахожусь». Но среди длинных бредовых рассуждений и ссылок на авторитеты древних авторов и отцов церкви, снова проскальзывает трезвая фраза: «если река эта не вытекает из земного рая, то я утверждаю, что она исходит из обширной земли, расположенной на юге и оставшейся до сих пор никому не известной», т. е. на новом, никому ранее не известном материке.

20 августа 1498 г. показался южный берег Эспаньолы. Бартоломе Колумб сейчас же вышел из Санто-Доминго в море навстречу адмиралу и сообщил ему о мятеже среди колонистов; вожаком мятежников был Ролдан, главный судья Эспаньолы. Адмирал застал на Эспаньоле полный развал. Благородные идальго отказывались признавать власть начальников, назначенных Колумбом. Они восстали с оружием в руках против его брата Бартоломе.

Идальго для потехи превращали несчастных индейцев в мишени для стрел и не только изнуряли своих новых «подданных» работой на плантациях, но держали десятки рабов для рыбной ловли и охоты, для переноски себя в гамаках по всему краю, а рабынь «для домашних услуг». Они жили с захваченными ими насильно индианками «в наглом многобрачии», как выражается один испанский летописец.