Цусимский бой - Георгий Александровский Страница 12
Цусимский бой - Георгий Александровский читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Это было что-то совсем новое…
Нет. Это было совсем не похоже на 28 июля. Там было впечатление, что сошлись два противника, почти равные по силам; что оба они сражаются равным оружием, что это был бой… А здесь… Не бой, а бойня какая-то…»
Таково было непосредственное впечатление о бое высокообразованного и уже много раз обстрелянного в этой войне офицера. Что же говорить о простых матросах, еще никогда не бывших под огнем. Когда первое оцепенение при виде рвущихся снарядов и первых жертв боя, трупы которых становились восковыми, прошло, то они молчаливо и хладнокровно выполняли свои обязанности. Но, видя, как смерть хозяйничает у них на кораблях, как вспыхивают пожары, как красавцы корабли, на которых они находились, превращаются в груды развалин, в то время как идущий вдали противник не подает ни малейших симптомов разрушений от боя, – они сокрушенно качали головами и, сжав зубы, цедили: «Сила не берет…»
Тогда еще не было известным, что первый снаряд, полученный «Суворовым» и, вероятно, всей эскадрой, разорвался в судовой церкви флагманского корабля. Тяжелый снаряд угодил в верхнюю батарейную палубу, расположенную между двумя центральными башнями средней артиллерии. Временно это помещение было превращено в перевязочный пункт.
Несмотря на сокрушительный взрыв, на большом судовом образе даже не разбилось стекло киота. Множество образов, которыми напутствовали эскадру различные организации и родственники уходящих на Дальний Восток моряков, оказались нетронутыми. Перед иконами продолжали гореть несколько восковых свечей. Но всюду кругом валялись кучи обломков, черепков разбитой посуды, груды трупов и то, в чем трудно было опознать останки человеческих тел.
Одним из первых тяжелораненых оказался иеромонах отец Назарий. Сраженный градом осколков, он отстранил протянувшиеся к нему руки помощи, приподнялся и прерывающимся от подступившей к горлу крови, но еще твердым голосом произнес:
– Силой и властью… отпускаю… прегрешения… во брани убиенным… – осенил крестом окружающих и потерял сознание…
Это попадание было символичным. Оно как бы предсказывало трагическую судьбу не только эскадры адмирала Рожественского, но и всей Российской Империи, которой суждено было вскоре повторить крестный путь эскадры, посланной бродить вокруг половины света.
Духовная сила Церкви Христовой остается неоскверненной, но народ, отошедший от Церкви, усомнившийся в ней, хулящий ее, обречен испить свою горькую чашу до конца. Вместе с виновными погибнут и праведные – за то, что не нашлось в них достаточно моральных сил, чтобы вовремя остановить своих заблудших братьев.
С того времени прошло полстолетия. Но горькая чаша, к краю которой прикоснулись губы участников Цусимского сражения, еще не испита нами до настоящего дня.
Море бурлило вокруг броненосца. Стальной дождь падал с неба. Упавшие в море снаряды выбрасывали вверх огромные фонтаны воды. Потоки соленой воды обрушивались на палубу. А так как сточные отверстия, так называемые шпигаты, засорило обломками, то вода переливалась и гуляла по палубе беспрепятственно.
Снаряды падали не только в воду, но и все время попадали в корабль. Иной раз два или три снаряда одновременно. Они разрывались с оглушительным треском. Факелы огня взлетали к небу. Стальные балки ломались, как соломинки. Крутило, рвало и мяло железные листы. Кучу обломков поднимало в воздух. Тела людей разрывало на части. Отрывало головы, ноги и руки. Раскаленные и рваные куски металла впивались в тело.
Души одних покидали мгновенно этот прообраз ада на море, у других они не хотели расстаться с изуродованным телом, и несчастные люди страшно мучались, страдали, теряли рассудок. Наконец, третьи, а их было большинство, оставались на своем посту, продолжали биться с врагом или бороться с огнем и водой, не замечая, что их поступь оставляет за собой алый след крови, и не обращая внимания на боль, причиняемую впившимися в их тело осколками.
На месте разрывов обычно начинался пожар. Горело все, вплоть до краски, которой была покрыта сталь. Огонь и вода протягивали друг другу руку в общем стремлении раздавить, уничтожить, утопить непокорных людей и сломить их гордую волю.
За двадцать минут боя все мелкие орудия левого борта оказались искалеченными. Прислуга орудий была перебита или спустилась под защиту броневой палубы. В это время осколки, проникшие в левый средний каземат, подожгли тележку с патронами, приготовленными для стрельбы. Раздался оглушительный взрыв, уничтоживший прислугу орудия и само орудие в этом каземате. Но броненосец продолжал отвечать, стреляя из своей кормовой башни и двух 6-дюймовых орудий в казематах левого борта.
В пробоины, произведенные снарядами в небронированной части левого борта, вливались новые массы воды. У корабля снова появился крен на левый борт. Вода начала заливать носовую электростанцию. Персонал станции смог спастись от поступавшей воды, поднявшись наверх через уже замолчавшую носовую башню. Пробираться пришлось сквозь трупы убитых защитников этой башни, растаскивая их в стороны и унося отпечатки их потемневшей крови.
Вокруг боевой рубки и переднего мостика бушевал пожар. Вода уже залила носовую часть и произвела короткое замыкание главной электрической магистрали на корпус судна. Немедленно якоря динамо-машин кормовой электрической станции перегорели. Корабль погрузился в темноту. Остановились лебедки, подающие снаряды в башни и казематы, замолкли все моторы, питаемые электрическим током, но самое главное – перестали работать помпы, откачивающие воду, поступающую в корабль. Вода стала быстро прибывать. Крен начал медленно увеличиваться.
Но во внутренних помещениях замигали запасные фонари, фитили, свечи. Команда оставалась работать на своих постах. Паровые машины продолжали вращать винты, а винты – двигать корабль вперед, навстречу его ужасной судьбе.
После того как свет погас, раненые, получившие перевязку, в естественном стремлении выжить начали медленно пробираться из операционно-перевязочных пунктов ближе к верхней палубе. Но навстречу им двигался поток свежих раненых. Доблестные врачи Григорий Степанович Васильев и Георгий Роландович Бунтиг, не замечая темноты и невзирая на крен, продолжали оперировать и перевязывать новые партии мучеников. Не прекращая выполнять свой милосердный долг, они ушли вместе с кораблем на дно морское.
Снаряды продолжали осыпать корабль. Они, как острые ножи, вонзались в тело броненосца и, поворачивая в нем свое лезвие, просверливали новые дыры в изрешеченном борту корабля. Каждый новый исполинский удар сотрясал корабль. Грохот от разрывов не умолкал. Он перемешивался с лязгом ломаемого железа и со зловещим треском злорадствовавшего огня. Пожар уже охватил все верхние надстройки. Яркие языки пламени вырывались из люков и казематов. Горели адмиральская и офицерские каюты.
Но корабль продолжал держать свое место в строю. Он двигался с глубоко погруженной в воду своей носовой частью.
Не имея электричества, должна была прекратить стрельбу кормовая башня. Шестидюймовые орудия еще постреляли некоторое время, подымая снаряды из погребов вручную, но и они вскоре должны были прекратить огонь, так как крен увеличился настолько, что эти орудия могли стрелять только в воду. Командир одного из плутонгов, лейтенант Владимир Александрович фон Нидермиллер, вынужденный прекратить стрельбу, отпустил прислугу орудий, а сам в порыве отчаяния застрелился.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии