Век Екатерины Великой - София Волгина Страница 12

– Страдания, смерть, погребение Спасителя были предсказаны где? В писаниях пророков Ветхого Завета.

– Кем?

– Пророками Иоанном Крестителем, Захарией и… другими.

– «…и восшедшаго на небеса», – сие понятно, – «и седяща одесную Отца». А что такое «одесную Отца»?

– Вознесение Господне свершилось через сорок дней после воскрешения Его, – вдохновенно объяснял отец Симеон, – Он вознесся на небеса человечеством своим, то есть плотию и душою, а божеством своим он всегда пребывал с Отцом, сидя одесную, то есть справа от него.

София-Фредерика кивала головой.

– А как понимать: «И в Духа Святаго, Господа Животворящаго… глаголавшаго пророки»?

– Видишь ли, Дух Святой есть третье лицо Святой Троицы. Первое, как ты знаешь, Бог-Отец, второе – Бог-Сын. Так вот, Святой Дух – такой же истинный Бог, как и Отец, и Сын. Животворящий – вместе с Отцом и Сыном дает всему жизнь, особливо духовным людям. «Глаголавшего пророки» означает говорившего чрез пророков, ведь они предсказывали будущее и писали священные книги по внушению Духа Святого. Он открылся людям видимым образом: при крещении Господа Он явился в виде голубя, а в день Пятидесятницы Он сошел на апостолов в виде огненных языков над их головами.

– Да, сие мне известно. Все апостолы заговорили на разных языках и разошлись по миру исповедовать слово Христа.

– Правильно, дочь моя. – Теодорский посмотрел на нее с удивлением. – А ведомо ли тебе, кто из них дошел до земли русской?

– Апостол Андрей.

– Паки верно, дочь моя, – подтвердил с еще большим удивлением священник.

– Потому и государственный российский флаг называется Андреевским, – добавила ученица, гордая своими познаниями.

Отец Теодорский удовлетворенно кивнул, кротко посмотрел на нее:

– И отчего Иисус Христос назвал его Первозванным, знаешь?

Принцесса молчала.

– Понеже он был первым среди учеников, кого Господь позвал за собой.

София понятливо кивнула головой.

– Есть еще у тебя вопросы, принцесса?

– Да. «Чаю воскресения мертвых…». Разве возможно, чтобы они, мертвые, воскресли?

Отец Симеон крепко зажал свою бороду, дивясь дотошности юной принцессы.

– Вот слушай, – начал он, – пророку Иезекилю приснился сон, где ему представилось поле из сухих костей человеческих. По Божьему Слову, изрекаемому Сыном Человеческим, образовались составы человеческие, потом они связались жилами, облеклись плотию, покрылись кожей, и, наконец, по второму таковому же гласу Божию, произнесенному Сыном Человеческим, вошел в них Дух жизни, и все ожили.

Теодорский пожевал губами, видимо, читая короткую молитву.

– Чудны воистину дела твои, Господи, – сказал он, тяжело поднимаясь, показывая, что урок закончен.

Ученица его все еще была свежа, без признаков усталости.

– Как все интересно, святой отец, – сказала она благодарно, – мне никто так подробно не объяснял о Духе Святом. Думаю, я плохо, невнимательно слушала.

– Теперь ты знаешь, София. Чаю, запомнишь на всю жизнь.

Принцесса согласно кивнула: таковые вещи надобно держать в голове крепко, особливо главным лицам такого государства, где церкви на каждом шагу, а сама императрица столь богомольна. Она, София-Фредерика, должна показать государыне свою богобоязненность. Тем паче, что сие – одна из прямых дорог в жены наследнику.

– А правду говорят, что токмо в одной Москве сорок сороков православных церквей? – спросила она напоследок.

Отец Симеон с довольным видом глянул на свою прилежную ученицу.

– Не менее. И все еще строят. И каждая по-своему хороша.

– Да, – вздохнула Фикхен. – Одни золоченые купола чего стоят…

* * *

Весь следующий после Пасхи месяц прошел в балах. Немецкая принцесса танцевала еще мало, хотя весьма хотелось – государыня Елизавета Петровна строго следила за ее здоровьем и не позволяла переутомляться. Mutter не отказывала себе в сем удовольствии, поскольку полагала, что именно на балах легче всего завязываются новые связи и плетутся интриги. Дочь же ее большую часть своего времени проводила за изучением языка и чтением. Ко всему прочему, ей трудно было веселиться, особливо после того как Великий князь по секрету сообщал ей, что влюблен то в одну, то в другую фрейлину. Выслушивая его доверительные признания, Екатерина впадала в некое оцепенение, переваривая сказанное, но умела взять себя в руки и вежливо поблагодарить царевича за душевное доверие. Всякий раз, раздумывая перед сном о событиях дня, она думала о том, что мало того, что принц лицом не вышел, так еще и ведет себя самым странным образом. Что такое отталкивающая внешность в сравнении с сумасбродством, кое проявлялось во всех его поступках чуть ли не с первого дня их знакомства! Сможет ли она выносить Великого князя всю жизнь? Страшно представить. Надобно быть сильной и терпеливой, а иначе не осуществить желания стать законной супругой будущего императора – со всеми вытекающими оттуда последствиями. Принцесса стала серьезно задумываться над своей судьбой, понеже вопрос быть или не быть браку с наследником престола мог решиться двояко. Она осознавала его незаинтересованность ею, как будущей женой – тот и не скрывал, что относится к ней лишь как к родственнице. Порой ей даже казалось, что ему просто нравится по-мальчишески играть чужими чувствами. После откровенных признаний о его влюбленностях принцесса Цербстская стала подозревать, что у него начисто отсутствуют некоторые основные понятия об отношениях между людьми. Поразмыслив, она поняла, что с сим ничего не поделать. Он наследник. Не могла же она пойти к императрице и сказать, что племянник ее – с серьезными причудами, как говорит русская поговорка, без царя в голове. Она бы от сего ничего не выиграла, а токмо потеряла. Потерять безразличного к ней Петра ничего для нее не значило, а вот потерять то, о чем она мечтала – российскую корону – она себе позволить не могла. Остаться же в России у нее получилось бы, токмо ежели она вышла замуж за Великого князя. Сие было главным ее желанием. Так что ей, наоборот, надобно было, по возможности, скрывать все его странности и изъяны. Принцесса пригорюнилась: оная задача отнюдь не из легких, но кто сказал, что мечту легко осуществить? За все надо бороться и, как говорила Бабетта Кардель, не сдаваться до конца. Но как? Что надобно ей сделать? Влюбить его в себя? Ведь она бы пересилила себя и полюбила его, но о любви к ней с его стороны не могло быть и речи. Чем дальше, тем больше он не хотел видеть ее. В первую очередь, как понимала принцесса, таковое отношение к ней наследника происходило из зависти. Он сознавал, насколько она интереснее для окружающих, чем он, наследник престола огромного государства. Как известно, ревность – плохая помощница в отношениях. София давно сделала вывод, что не стоит высовываться со своим умом и познаниями, но перестать быть обаятельной она не могла. Странно, что ее мать, герцогиня Иоганна, совершенно не замечала нарастающей неприязни между наследником и ее дочерью.