Тамерлан. Потрясатель вселенной - Гарольд Лэмб Страница 12

Тимур был нужен на севере. Чрезмерно самонадеянный Хуссейн ввязался в бой с ближайшим войском джете и был разбит, люди его разбежались. Поступил он так вопреки совету Тимура, и барлас был вне себя. Это означало, что ему предстоит обращаться к горным племенам, дабы собрать приверженцев Хуссейна и привлечь к себе новых людей. А рука его еще не зажила, поэтому он не мог одновременно править конем и действовать оружием.

Тимур ехал со своим маленьким отрядом в мрачном настроении, питались они дичью. Он разбил лагерь у верховьев Аму, стал ждать Хуссейна, и его отыскали. Хроника представляет нам отчетливую картину этого события.

Шатры Тимура стояли у самой воды, под крутым склоном холма. После нескольких дней ожидания нетерпение мешало ему заснуть. Ночь была ясной, луна яркой, и он пошел вдоль реки — у него появилась привычка расхаживать больную ногу, которая окончательно так и не заживет. С этой раной он никак не мог свыкнуться.

Когда Тимур вернулся к холму, луна потускнела, на востоке засветилась желтая полоска зари. Он опустился на колени, совершил утренний намаз, а когда поднялся, увидел вооруженных всадников, ехавших по другую сторону холма на расстоянии полета стрелы. Двигались они со стороны Балха, в то время оплота джете. Тимур немедленно пошел к своим шатрам, поднял людей и приказал подать коня.

Затем в одиночку поехал окликнуть незнакомцев. Увидя его, они остановились и воззрились в тусклом свете не приближавшегося.

— Откуда вы? — окликнул их Тимур. — И куда направляетесь?

— Мы слуги эмира Тимура, — последовал ответ, — и едем на поиски своего повелителя. Никак не можем его найти, однако слышали, что он покинул Кумруд и поехал в эту долину.

Тимуру этот голос был незнаком, не мог он и разглядеть каких-то отличительных признаков воинов.

— Я тоже один из слуг эмира, — ответил он. — Если хотите, проведу вас к нему.

От колонны отделился всадник и поскакал к ждущим предводителям.

— Мы нашли проводника, — донеслись его слова до Тимура, — который поедет вместе с нами к эмиру.

Тимур медленно поехал вперед и наконец смог разглядеть лица предводителей. То были трое барласских беков, каждый возглавлял отряд всадников. Они велели этому странному проводнику приблизиться, но, узнав Тимура, спешились, преклонили колена и поцеловали его стремя.

Тимур тоже спешился и, не удержавшись, тут же одарил их — одного своим шлемом, другого уздечкой, третьего халатом. Он и приехавшие воины привезли дичь и тут же на месте приготовили пиршество. Они разделили хлеб-соль, и вскоре Тимур получил доказательство их верности, из числа прибывших он отправил за реку разведчика выяснить, как ведут себя джете. Воин попытался переплыть Аму, лошадь его утонула, но он достиг песчаной отмели и вышел на противоположный берег. Вернулся он с сообщением, что войско джете численностью около двадцати тысяч находится неподалеку от Зеленого Города и опустошает страну.

Этот человек проезжал мимо своего дома, но не остановился, хотя дом стоял на пути грабителей.

— Нет, — сказал он, — когда у моего эмира нет дома, как мне заходить в свой?

Эта весть вызвала у Тимура жгучее нетерпение. По своей давней традиции джете, узнав о выступлении противника, предавались грабежу; он знал, что племена за рекой возмутятся этим и встанут под его знамена. А пока что его силы были едва ли не впятеро меньше, чем у монгольского военачальника — Бикиджука. Старый монгол был мастером степной войны и двинул войска на северный берег Аму, чтобы закрыть все броды.

Пытаться форсировать реку при таком соотношении сил было немыслимо даже для отчаянного Тимура. Но он все-таки переправился через нее.

Целый месяц Тимур вел Бикиджука вверх по течению, покуда Аму не стала узкой и мелкой. Там он остановился у каменного моста; джете, на стороне которых были все преимущества, не захотели пробиваться по мосту на другой берег, и Тимур демонстративно удалился в лагерь. Той ночью он отсчитал пятьсот человек и поставил их под начало Муавы, сотника, на которого мог положиться, и эмира Мусы, самого способного из военачальников Хуссейна.

Эти пять сотен Тимур оставил оборонять лагерь и мост, а сам с основными силами отъехал. Неподалеку от лагеря джете переправился через реку и сразу же ушел в холмы, образующие дугу неправильной формы, обращенную концами к реке.

На другой день разведчики джете обнаружили его следы, и Бикиджуку стало понятно, что переправились большие силы. Обороноспособность Тимурова лагеря явно не ослабла. Если Бикиджук стал бы атаковать мест, Муава и эмир Муса смогли бы его удерживать, а Тимур тем временем ударил бы на монголов.

Однако проницательный Бикиджук учуял опасность и весь день ничего не предпринимал. Ночью Тимур разослал своих людей по холмам, приказав разжечь как можно больше костров с трех сторон вражеского лагеря.

Зрелище такого количества огней испугало осторожных северян, и они спешно покинули свою позицию еще до рассвета. Тимур собрал своих людей и ударил по отступающим. Джете не выдержали удара и обратились в бегство, Тимур упорно преследовал их.