Сергей Бондарчук. Лента жизни - Наталья Бондарчук Страница 12

А ключом к пониманию образа стала ремарка писателя: “Валько был человеком немногословным, и никто никогда не знал, что совершается в душе его под цыганской внешностью. Казалось, всё в его судьбе изменилось к худшему. А между тем никогда ещё его не видели таким подвижным и весёлым. Всю дорогу он шёл пешком, обо всех заботился, охотно заговаривал с ребятами, то с одним, то с другим, будто испытывая их, и всё чаще шутил”».

А вот как вспоминала моя мама Инна Макарова этот период учёбы во ВГИКе: «Каждому режиссёру хотелось репетировать больше, поэтому исполнители главных ролей разрывались на части, чтобы успеть ко всем. С утра до ночи мы не выходили из театра, работая буквально до изнеможения. Казалось, всё в моей жизни тогда занимал театр, предстоящие съёмки. Всё, да не всё… Прежде моя мама и бабушка окружали нас с сестрой Ниной такой заботой и любовью, что мы росли совершенно домашними девчонками. В свои девятнадцать лет я ещё ни с кем даже не целовалась, губы не красила, о причёске даже не помышляла – ведь это сущий разврат! А тут Сергей – большой, взрослый. Его первые поцелуи в щёчку…

Моя однокурсница Таня Лиознова нашла мне комнату в своём доме недалеко от Рижского вокзала. Я жила там, и Серёжа приходил почти каждый день – мы часами стояли на лестничной площадке. К себе его не пускала – неприлично! Но на курсе-то видели, что Бондарчук от меня не отходит, и под Восьмое марта взяли и выдали нам один продуктовый паёк на двоих. Поставили, так сказать, перед фактом.

Серёжа в ту пору жил во дворе дома, где размещалось Госкино, в сторожке, которая не отапливалась. И вот после репетиции поздно вечером мы туда пришли, не снимая пальто, сели за стол, вскрыли паёк… Голодные были ужасно! Потом Сергей уложил меня на узкую железную кровать, и я сразу провалилась в сон. Просыпаюсь, а он сидит рядом на стуле и смотрит на меня. Потом тихо говорит: “Подвинься”. Я подвинулась, и мы заснули, обнявшись и согревая друг друга. Он меня не тронул. Правильно сделал. Я ещё не была готова переступить черту, интуитивно понимая, что после этого моей беззаботности и свободе настанет конец. И начнётся другая, неведомая жизнь. Я рано потеряла отца, и хотя разница была в шесть лет, звала его “папка”. А он относился ко мне, как к своей драгоценности. Помню, морозно было, Сергей меня в пальто своё закутает и на руках несёт до трамвая…»

А пока Инна признавалась Сергею, что мечтает сыграть Любку Шевцову, а ей, видимо, достанется другая роль. На экзамен Инна готовила «Кармен». Режиссёром была Татьяна Лиознова. Сама Татьяна играла старую цыганку, предсказывающую Кармен судьбу. «После экзамена, – вспоминала Инна Макарова, – пока еще шло заседание комиссии, ко мне подошёл шофёр Сергея Аполлинариевича – он должен был отвезти Фадеева домой – и тихо произнёс: “Любку ты будешь играть. Фадеев сказал!”» Оказывается, Александр Фадеев сказал Герасимову: «Не знаю, какая была Кармен, но то, что это – Любка Шевцова, я вас уверяю». Так мама получила роль, о которой мечтала. Всё, что происходило с ней, она доверяла бумаге. Часто писала письма своей маме Анне Ивановне Герман, отправляя их и обязательно ставя дату:

10 декабря 1946 года. Москва

…Сегодня была в «Национале» в парикмахерской с Тамарой Фёдоровной. Это такое шикарное заведение, что просто ужас! Одни иностранцы. Дамы самые шикарные, пока я там была, приходили и Ладынина, и жена Моисеева, и Пастернак. А что же делала я?

Меня завили на шестимесячную и покрасили, сейчас сижу блондинкой, и Вы думаете – это всё? Завтра в одиннадцать часов ещё раз к этому же мастеру и ещё раз покрасят, чтобы совсем была белая, а мне идёт. Это лучший мастер. Наверное, очень дорого – платила Тамара Фёдоровна. Да, а потом поедем к косметичке Тамары Фёдоровны, и она мне брови подёргает, они очень густые, и придадут другую форму. Сразу ставить и снимать будут обе серии. Просто будут снимать огромный фильм. А уж показывать будут отдельно, но подряд. А в «Национале» я была в голубом платье. Тамара Фёдоровна угостила меня конфетой, а Ладынину сигаретой, и сама закурила. Вот в каком обществе!!! Скорее бы Сергей Аполлинариевич вторую серию прочёл. На этой неделе, кажется, будет готова. Вчера была репетиция: Шульга и Валько в тюрьме. Хвыля с Серёжкой нашим так рвут! Я не помню, писала ли Вам, что Валько делает Сергей Бондарчук, тот, что играл с Клавой Рудольфа в «Бовари»? Он не уступает Хвыле.

Так, осторожно, в письмах к маме у Инны появляется Сергей Бондарчук. «…Почему во ВГИКе Серёжа именно на меня обратил внимание, сказать не берусь, – вспоминала Инна Макарова, – но это внимание мне льстило. Ведь Бондарчук – объект восхищения всего ВГИКа, старше меня на шесть лет, ещё до войны работал в театре, был звездой театрального училища в Ростове-на-Дону. Но оставил учёбу, сцену, ушёл на фронт…

Мы играли вместе очень смешной этюд “Цирк”. Это обычный этюд на всех курсах. Сергей играл дрессировщика, я – женщину-змею. И сам Сергей был необыкновенно гибкий. Он очень любил показывать обезьяну. Потрясающе был одарён именно пластически.

Тогда Сергей ухаживал за мной целую зиму, встречал, провожал. После занятий мы садились в трамвай, ехали через пол-Москвы до конечной остановки, ещё долго-долго шли пешком – дом, где я снимала угол, находился рядом с заводом “Серп и Молот”. Добирались до места глубокой ночью. Сергей целовал меня в щёку, смотрел, как скрываюсь за дверью подъезда, – и отправлялся на другой конец города к знакомым, у которых в ту пору жил. А весной он обязательно приходил с цветами. Однажды принёс роскошную розу…»

«Молодая гвардия»

Я, когда читал роман, готовясь к диплому, понял, что моя роль – Валько, и уверовал в это.

Сергей Бондарчук

История фильма Герасимова по роману Александра Фадеева о подвиге молодых ребят из Краснодона началась со спектакля, который сразу стал легендарным. Студенты играли его сначала на малой сцене Государственного театра киноактёра. Не было ни одного случая, чтобы спектакль не прошёл с аншлагом. На роль Ульяны Громовой Сергей Герасимов готовил Клару Лучко. Она уже начинала репетировать эту роль. Но однажды Сергей Аполлинариевич пришёл на занятие второго курса, где молоденькая студентка читала монолог Федры. Это была Нонна Мордюкова. Именно она, а не Клара Лучко, сыграет роль Ульяны Громовой. Позже Герасимов узнал, что Нонна родилась на Украине, девушки – одного поколения, похожие даже внешне. «Боже ж ты мой!» – воскликнула Нонна, когда узнала о решении Герасимова. И на следующий же день начала работать над ролью Ульяны. Работать с ней поручили Татьяне Лиозновой. Так Сергей Бондарчук и Нонна Мордюкова, знакомые по Ейску, страстно желавшие стать актёрами с детства, оказались вначале на одной сцене, а затем сыграли в одном фильме.

Роли распределились таким образом: студент ГИТИСа Владимир Иванов сыграл Олега Кошевого. Не были вгиковцами Г. Юматов – Анатолий Попов, Б. Битюков – Иван Земнухов. С параллельного, бибиковского, курса пришли: Н. Мордюкова – Уля Громова, С. Гурзо – Серёжа Тюленин, Г. Мгеладзе – Жора Арутюнянц, В. Тихонов – Володя Осьмухин, Т. Носова – Валя Филатова. Но большинство ролей распределилось между студентами герасимовской мастерской. Это: Л. Шагалова – Валя Борц, Г. Романов – Иван Туркенич, С. Бондарчук – Валько, А. Чемодуров – Василий Левашов, О. Иванова – Надя Тюленина, К. Лучко – тётушка Марина, А. Пунтус – дядя Коля, М. Жарова – Клава Ковалёва, М. Крепкогорская – Вырикова, Е. Моргунов – Стахович, Ю. Егоров – Шурка Рейбандт, Г. Шаповалов – Соликовский.