Самая большая тайна Гитлера - Леонид Млечин Страница 12

Фриц Гёрлих на деньги курфюрста Эриха фон Вальдбург-Цайля издавал антинацистскую газету. Он считал нацизм духовной чумой. Печатал тираж, как это ни забавно, тот же издатель, Адольф Мюллер, который выпускал нацистскую газету «Фёлькишер беобахтер».

Письмо однополчанина походило на настоящий шантаж.

«Если бы в моей книге появились те детали, которые я сознательно опустил, – писал Менд, – Гитлер едва ли предстал в роли героя войны. Я советую ему не соваться в слишком высокие сферы. Будет лучше для его партии и него самого, если он будет помнить, кем он был».

Написав письмо, Менд объявил фюреру войну, выиграть которую не мог. Его разоблачения уже не могли помешать Гитлеру. Однополчанин был слишком мелкой фигурой, чтобы повлиять на настроения масс. Фюрер сделал вид, что не заметил его выпада. Менд, видимо, пожалел, что сорвался. 1 декабря 1932 года он сказал журналистам, что просто обиделся на «нетоварищеское поведение» Гитлера. Но он все равно продолжит «защищать и поддерживать Адольфа Гитлера, моего фронтового товарища, и его партию даже ценой своей жизни».

Придя к власти, нацисты припомнили Менду угрозы, заставившие Гитлера поволноваться.

Сам Менд рассказывал:

«Я уже спал ночью 9 марта 1933 года, когда дверь распахнулась и я увидел, что на меня направлены два револьвера.

– Что вам надо?

– Еще одно слово – и получишь пулю.

В темноте я различил две фигуры в партийной униформе. За ними стоял человек в штатском, который тихо сказал:

– Пойдете с нами.

Они повели меня вниз, где стоял автомобиль.

– В Коричневый дом? – спросил я.

– Нет, – ответил человек в штатском, – в полицейское управление».

Коричневый дом – штаб-квартира нацистской партии.

В деле Менда ничего не происходило без ведома фюрера. Менд просидел три месяца в концлагере по указанию обергруппенфюрера СА Вильгельма Брюкнера, адъютанта фюрера по руководству штурмовыми отрядами. Но Менда не уничтожили. Его предупредили и проучили. Он должен был понять, что его судьба в руках Гитлера. Как только его отпустили, Менд попросил восстановить его в партии и изъявил готовность немедленно отречься от своего злосчастного письма.

Но его не приняли в партию и не позволили вновь увидеться с фюрером. Он находился под наблюдением. Он предпринял несколько попыток увидеть Гитлера, просил его секретарей передать ему письмо от старого друга. Жаловался, что «стал жертвой людей, которые хотели заработать на моем давнем знакомстве с Гитлером». Но все безуспешно. В марте 1935 года личный адъютант и однополчанин Гитлера бригадефюрер СА Фриц Видеман официально уведомил Менда, что его появление рядом с фюрером нежелательно.

Книга Менда продолжала продаваться, и он, видимо, жил на проценты от продажи. Она вошла в список литературы, рекомендованной для чтения в немецких школах. Его воспоминания транслировались по радио. Были даже разговоры о том, чтобы заснять его рассказы на кинопленку.

Ганс Менд занялся торговлей рисунками Гитлера, на которые возник большой спрос. Среди покупателей были имперский руководитель молодежи Бальдур фон Ширах, обергруппенфюрер СС, имперский руководитель печати Отто Дитрих, личный водитель фюрера Юлиус Шрек и другие видные нацисты.

Менд опять напомнил о себе фюреру – хотел порадовать его рассказом об успешной торговле его рисунками. Гитлеру и это было неприятно. Кроме того, у Менда сохранились ранние фотографии Гитлера. Говорят, что на них фюрер был изображен в весьма фривольных позах с другими солдатами. Для Менда эти снимки были доказательством близкого знакомства с фюрером. А Гитлер обиделся.

Летом 1936 года Менда вновь посадили. Документы по его делу не сохранились. Известно, что гестапо устроило обыск у него дома. Забрали все, что было связано с именем фюрера. Особенно он горевал из-за утраты писем Гитлера и часов, подаренных ему фюрером. Адвокат Менда подал жалобу. Местное отделение гестапо ответило, что документы и письма конфискованы по указанию из Берлина, поэтому о возвращении не может быть и речи.

Можно предположить, что репутацию Менда сознательно разрушили – его обвинили в педофилии. Он получил два года тяжелых работ и три года поражения в правах. Менд отрицал эти обвинения до конца жизни. После приговора его осмотрел судебный врач доктор Фогель, который составил 16 декабря 1936 года заключение о том, что Менд «психопат, неспособный противостоять своим сексуальным наклонностям». Он отсидел полгода в тюрьме и был переведен в психиатрическое отделение мюнхенской тюрьмы. Эксперт утверждал, что Менд представляет большую опасность и его нужно держать в заключении.

Его выпустили 24 декабря 1938 года условно-досрочно. Теперь он был уголовным преступником, которого можно было вернуть за решетку в любую минуту. Все документы и материалы у него забрали, так что он не представлял опасности.

В январе 1939 года он вернулся к обычной жизни, пытался заработать на жизнь. К нему периодически наведывались люди из гестапо. Теперь он возненавидел Гитлера и, как считается, рассказал все, что знал, антигитлеровски настроенным офицерам. Он рисковал больше, чем когда бы то ни было. Но своей домохозяйке он как-то сказал:

– Я столько раз видел смерть, что перестал бояться.

В 1940 году местный партийный босс донес на Менда – за непочтительные слова в адрес фюрера. Но его приговорили к двум годам не за клевету на фюрера, а за сексуальные домогательства – будто бы он приставал к добропорядочным женщинам.

14 февраля 1942 года тюремные власти информировали прокуратуру Мюнхена, что Менд умер в заключении. Все материалы по его делу было приказано отправить имперскому министру юстиции в Берлин. Это означало, что Гитлер не забыл своего фронтового товарища.

Свидетельницей на последний суд над Мендом вызывали Еву Кёниг. Менд говорил ей и, видимо, другим, что ему-то известно, почему фюрер не женится:

– Никто не знает фюрера лучше, чем я. Я часто видел Гитлера голым, внешне гениталии у него были нормальными. Но фюрер не интересовался женщинами, как и Эрнст Рём.

Впоследствии Гитлер позаботился о том, чтобы все документы военного времени, где шла речь о нем, были уничтожены.

Гитлер служил с удовольствием. Он чувствовал себя уютно в казарме, в чисто мужской компании. И здесь рядом с ним был Эрнст Шмидт, который считается его интимным другом. Они с Гитлером были призваны в один день – 6 августа 1914 года и 7 сентября определены в полк Листа. И вместе отправились на Западный фронт в октябре 1914 года. Оба были определены вестовыми при штабе полка и практически не разлучались.

Эрнст Шмидт был захвачен рассказами Гитлера об искусстве и архитектуре. Гитлер дарил ему рисунки, видимо, рисовал его, как он рисовал других сослуживцев. Иногда Гитлер говорил, что, может быть, станет политиком. Но не мог решить, что лучше – быть художником или заниматься политикой.

В марте 1920 года Эрнст Шмидт вслед за Гитлером вступил в Немецкую рабочую партию. Гитлер часто ночевал в партийном общежитии. Шмидт присутствовал на праздновании дня рождения Гитлера 20 апреля 1920 года – тому исполнился тридцать один год. Эрнст Шмидт навещал Гитлера, когда фюрер сидел в тюрьме после провалившегося пивного путча. Шмидт вышел из социал-демократического профсоюза и вступил в восстановленную после запрета нацистскую партию. По этому случаю Гитлер презентовал ему экземпляр «Майн кампф» с надписью. Шмидт в 1926 году стал секретарем парторганизации в городке, где он жил. В 1931 году вступил в штурмовые отряды и вырос до штурмфюрера.