Последний кайзер. Вильгельм Неистовый - Джайлз Макдоно Страница 11

До семилетнего возраста воспитанием Вильгельма занимались исключительно женщины. Первые уроки ему давала гувернантка Софи фон Добенек (он ее называл Докка), высокая сухопарая дама. Чтению, письму и арифметике его обучал преподаватель из Потсдама по фамилии Шюлер, что по-немецки означает «ученик». Позже встал вопрос, какой образец будет взят за основу дальнейшего обучения — традиционный прусский или новый — в духе «гражданских, гуманитарных» начал. Прусские принцы традиционно воспитывались для службы в армии, но Викки и Фриц решили по-иному — в образовании их первенца гуманитарные предметы должны были получить приоритет перед военной муштрой. Конечно, без плаца обойтись было невозможно — дед-король воспринял бы такой подход родителей Вильгельма как личное оскорбление.

В том же, 1866 году к Вильгельму был приставлен военный-гувернер, капитан фон Шреттер, гвардеец-артиллерист. Счастью наследника не было границ. Не меньше радости доставили ему уроки игры на барабане, которые ему давал сержант Клее. Шреттера нельзя было назвать грубым воякой, он был мечтательной, поэтической личностью. Он пробыл при наследнике чуть меньше года, его сменил обер-лейтенант Август О’Данн, ирландец по происхождению. Его достоинством был неплохой голос, недостатком — склонность к педофилии, и, как только его уличили в противоестественной связи с молодым мастеровым на заднем сиденье кареты, он был с позором изгнан.

Вильгельм довольно рано стал обнаруживать специфические черты своего характера, которые так ярко проявились в зрелом возрасте. Викки писала матери, что ее первенец «от природы очень застенчив, и внешне это выливается в позу гордой надменности». Когда он стал постарше, она пришла к выводу, что речь идет не просто о позе; он «очень надменен, более чем высокого мнения о самом себе, просто-таки наслаждается собой». Это качество, вероятно, можно считать наследственным, однако принц был довольно ленив — нечто никак не свойственное ни Вильгельму I, ни принцу-консорту Альберту.

Несмотря на искалеченную руку, Вильгельм рос крепким, мускулистым ребенком. Он с удовольствием занимался гимнастическими упражнениями, которым его обучал капитан фон Дрески. Любил плавать — либо в частном, семейном бассейне между Гайсбергом и Капутом, либо в военном лагере, на Хавеле, вместе с отцом. Вильгельм научился неплохо грести, но больше всего ему нравились большие корабли. Еще одним видом спорта, которым он охотно занимался, была охота. Своего первого фазана он подстрелил в 1872 году, в возрасте 13 лет. Четырьмя годами позже он уложил первого оленя.

Резкий поворот в процессе воспитания наследника престола произошел осенью 1866 года, когда с ним стал заниматься Георг Хинцпетер. Ранее он был наставником молодого графа Эмиля Герца, с которым Вильгельм позже близко сошелся. Хинцпетера рекомендовал Викки английский дипломат Роберт Мориер. Кронпринц четко сформулировал свои требования: его сын «по своему умственному развитию должен сравняться с корифеями немецкой мысли». В будущем Вильгельм должен был стать «королем-философом», а Хинцпетеру предназначалась роль ментора при новоявленном Телемахе. Много позже Вильгельм писал, что Хинцпетер «оказал решающее влияние на мое общее интеллектуальное развитие». Однако вряд ли это влияние было в духе того, что имел в виду кронпринц: Хинцпетер ни во что не ставил Викки и ее супруга и, по некоторым источникам, даже не старался особенно скрывать это, по крайней мере в своем кругу. Хинцпетер был кальвинистом и строгим педантом. «Строгое спартанское воспитание» он считал идеалом, который может быть достигнут «прусской простотой, воздержанием, физической закалкой, упорной учебой».

Кальвинистское упорство должно было преодолеть упрямство ребенка, разбудив в нем добрые инстинкты. «Он предъявлял своему ученику заведомо невыполнимые требования, с тем чтобы тот понял ограниченность своих познаний и необходимость самосовершенствования», он «никогда не поощрял его похвалой» — такие характеристики давали Хинцпетеру биографы последнего германского императора. Воспитатель был вполне лоялен и даже предан своему питомцу, но улыбка на его лице появлялась крайне редко.