Ричард III - Вадим Устинов Страница 11

Чуть севернее Эйсгарта стоял замок Болтон, принадлежавший еще одному неустрашимому бойцу — лорду Скрупу ^[40]. Ричарду были представлены и другие северные лорды — Скрупы Месемские, Фиц-Хью, Грейстоки и Дакры, которые занимали важное место при дворе Уорика в первые годы правления Эдуарда IV. Гораздо важнее простого знакомства с ними для герцога Глостерского стало то, что ему посчастливилось быть принятым в этот тесный круг, отвергавший всех чужаков. Северяне отличались независимым нравом и не признавали жесткого внешнего контроля, пусть даже со стороны королевской власти. Дружеские связи с северными лордами оказались весьма важны и полезны Ричарду в будущем, когда он стал наследником своего опекуна в качестве лорда Севера.

В Миддлхэмском замке Ричард жил в окружении слуг, конюших, оруженосцев, капелланов и фрейлин семьи графа Уорикского. Здесь же он нашел себе товарищей, которые пронесли эту юношескую дружбу до самой смерти — Роберт Перси Скоттонский и Фрэнсис Ловелл ^[41] также воспитывались при дворе Ричарда Невилла. В залах Миддлхэма Ричард впервые увидел и свою будущую супругу Энн Невилл, дочь хозяина замка. Впрочем, тогда они были еще подростками и, конечно же, не могли испытывать глубоких чувств друг к другу, разве что прониклись взаимной приязнью.

Наконец-то мальчик получил возможность вернуться к регулярным занятиям, прерванным после отъезда из Фотерингея. Его день был крайне насыщенным, времени для праздности практически не оставалось. Он поднимался ранним утром, отстаивал мессу, после чего отправлялся к наставникам и приступал к изучению всего того, что обязан был знать хорошо образованный высокородный лорд. Его учили латыни и французскому языку, математике и богословию. Он постигал законы и обычаи страны. Ему давали уроки музыки и благородных манер. Ричард читал трактаты о рыцарстве и войне, об истории и геральдике. Окончив занятия, около десяти часов он обедал в главном зале с семьей Невиллов и своими друзьями-воспитанниками. Затем мальчик надевал доспехи и занимался фехтованием, обучаясь владению мечом, кинжалом и боевым топором. Отложив в сторону оружие, Ричард седлал коня, ибо любой принц был обязан держаться в седле уверенно и величественно. Иногда он отправлялся на соколиную охоту, участвовал в травле оленя или кабана. В четыре часа пополудни зимой и в пять часов летом Ричард садился за ужин. День завершался беседами в тесном кругу обитателей замка, пением, музыкой и танцами. Перед сном всем подавались для скромной трапезы хлеб и пиво.

Именно здесь, в Миддлхэме, юный Ричард сделал для себя окончательный выбор, отказавшись от пути, на который его подспудно, самой направленностью воспитания, толкала мать. Он понял, что не желает духовной карьеры, а жаждет быть воином. Перед его глазами неотступно стоял образ старшего брата, короля Эдуарда — красавца под два метра ростом, любимца женщин, но при этом отважного бойца и удачливого полководца. Единожды решив, Ричард отбрасывал в сторону все колебания, ибо уже с детства обладал характером твердым и волевым. Он начал суровую борьбу со своими физическими слабостями. Мало того что уже с рождения мальчик был болезненным, но некоторое время назад появилась другая угроза, гораздо более страшная — у него начал развиваться сколиоз. Поначалу болезнь не доставляла больших неудобств, но, конечно, не способствовала улучшению здоровья. Ричарду пришлось мобилизовать все свое упорство в стремлении стать сильным, ловким и выносливым. Он укреплял мышцы тела так, чтобы они образовали своего рода корсет, помогающий искривленному позвоночнику удерживать торс вертикально. Порой усталость все-таки заставляла его сутулиться, что и породило впоследствие образ уродливого горбуна, весьма далекий от истины.

* * *

Эдуард IV постепенно начинал тяготиться влиянием графа Уорикского, их разрыв казался все более вероятным. Поводом для серьезной размолвки между старыми соратниками стало женолюбие короля, толкавшее его порой на откровенно неумные поступки. Весной 1464 года он тайно женился на Элизабет Вудвилл, вдове сэра Джона Грея Гробийского ^[42], сражавшегося на стороне Ланкастеров и погибшего во Второй битве при Сент-Олбенсе. Более неподходящий и неравный союз трудно себе представить, и вот почему. Родители Элизабет также вступили в тайный и неравный брак, за что им пришлось выплатить штраф, когда все раскрылось. Ее отец Ричард Вудвилл был простым сквайром, сыном камергера в доме герцога Бедфордского. После смерти хозяина он женился на его вдове Жакетте Люксембургской ^[43], затем получил от короля Генри VI титул лорда и барона Риверса, а также был посвящен в рыцари ордена Подвязки.

Этой женитьбой Эдуард IV намеренно нанес открытый, хотя и мальчишеский удар не только по хорошо продуманным планам своего ближайшего сподвижника, но и по дружбе с ним. Ибо граф Уорикский, как и подобает государственному мужу, напряженно работал в то время над организацией брака Эдуарда с представительницей французской королевской династии, желая тем самым убить сразу двух зайцев — Англия получила бы мощного союзника в лице Франции, а Маргарита д'Анжу потеряла бы возможность манипулировать своими родственными связями во вред династии Йорков. Несмотря на вполне понятную обиду, Уорик был старше и мудрее, а поэтому предпочел на этот раз смириться со свершившимся фактом и не ставить под угрозу свои отношения с Эдуардом IV. Скрепя сердце признали Элизабет королевой и все остальные лорды, крайне скандализированные не только тем, что королевским тестем стал парвеню, человек безродный, но и тем, что родственники новоявленной королевы тут же проявили недюжинные способности к обогащению. Чего стоил только один брак, заключенный при посредстве короля между его двадцатилетним шурином Джоном Вудвиллом и Кэтрин Невилл, 68-летней вдовствующей герцогиней Норфолкской, к тому времени трижды побывавшей замужем! «Дьявольский брак» — так не без оснований отзывались о нем современники, вспоминая старую английскую поговорку: «Браку молодой женщины с молодым мужчиной покровительствует Бог — как Адаму с Евой; браку старого мужчины с молодой женщиной — Богоматерь, как Марии и Иосифу; но браку старой женщины и молодого мужчины покровительствует дух зла».

В начале мая 1465 года Ричард Глостерский был вызван королем из Миддлхэма в Лондон, чтобы присутствовать на коронации Элизабет Вудвилл. 26 мая 1465 года Томас Буршье, архиепископ Кентерберийский, провел торжественную церемонию, которая не давала, конечно, новоявленной королеве никаких прав на трон, но по крайней мере драпировала королевской мантией ее сомнительное происхождение. После коронации Ричард был, наконец, посвящен в рыцари ордена Подвязки. Вскоре он вновь получил приказ собираться в дорогу и возвратиться в Миддлхэм, а графу Уорикскому из казны была выделена тысяча фунтов на покрытие расходов по содержанию воспитанника. Герцог Глостерский не замедлил исполнить приказ и вернулся к своим ежедневным упражнениям.