Белый фронт генерала Юденича. Биографии чинов Северо-Западной армии - Николай Рутыч Страница 11

Но в то же время барон Карл-Густав-Эмилий Карлович фон Маннергейм никогда не забывал подчеркнуть, встречаясь со своими русскими сослуживцами, что он был генерал-лейтенантом русской армии, принявшим от раненого генерала Каледина доблестную 12-ю кавалерийскую дивизию. Во время гражданской войны в Финляндии при нем состоял его друг генерал-лейтенант князь Сергей Константинович Белосельский-Белозерский. Целый ряд русских офицеров финско-шведского происхождения, близких генералу Маннергейму по службе в Императорской гвардии, занимали командные должности как во время финской гражданской войны, так и после нее.

Укажем, например, на генерал-майора Эрнеста Лаврентьевича Левстрема{Вышел подпоручиком в Лейб-гвардии Семеновский полк в 1885 г. и прослужил в нем 26 лет. В 1911 г. принял командование 91-м пехотным Двинским полком, с которым выступил на фронт Первой мировой войны. За бои на реке Ходоле в августе 1914 г. был награжден Георгиевским оружием и произведен в генерал-майоры. Назначен командиром Лейб-гвардии 1-го Стрелкового полка. За бои под Опатовом в октябре 1914 г. был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. В 1917 г. назначен начальником Гвардейской Стрелковой дивизии.}, командовавшего во время финской войны Восточной группой войск и взявшего Выборг, за что он был произведен в генерал-лейтенанты{~29~}, генерал-майора Генерального штаба Оскара Карловича Энкеля{Вышел подпоручиком в Лейб-гвардии Семеновский полк в 1897 г. Окончил Николаевскую академию Генерального штаба в 1903 г. Участник Русско-японской войны, награжден рядом боевых орденов, будучи помощником старшего адъютанта Управления генерал-квартирмейстера Маньчжурской армии. Затем служил в Главном управлении Генерального штаба. В 1912 г. — полковник. С 28 января 1914 г. — военный агент (атташе) в Италии.}, занимавшего видные штабные должности, ставшего в 1924 г. начальником штаба финляндской армии, но не утратившего связи с русским воинством{~30~}. Вместе с возвращением генерала Маннергейма как регента на должность Главнокомандующего финской армией начальником штаба был назначен{~31~} полковник русского Генерального штаба Александр Александрович Тунцельман фон Адлерфлуг{Вышел корнетом в 39-й драгунский полк в 1902 г. Окончил Николаевскую академию Генерального штаба в 1908 г. Начал служить по Генеральному штабу помощником старшего адъютанта штаба Туркестанского военного округа. В 1917 г. начальник штаба 135-й пехотной дивизии.}.

Естественно, что эти, как и многие другие бывшие русские офицеры, служившие в финляндской армии, относились сочувственно к планам ее освободительного похода на Петроград, где многие из них провели лучшие годы своей жизни. Это хорошо знал и чувствовал генерал Маннергейм и в этом же мог скоро убедиться после своего прибытия в Гельсингфорс и сам генерал Юденич.

В первые недели своего пребывания за границей генерал Юденич, как и многие другие русские военные деятели, полагал наиболее благоприятным для подготовки борьбы с большевизмом занятие войсками бывших союзников России, а теперь стран-победительниц, т.е. Антанты, важнейших портов на Балтийском побережье — Гельсингфорса, Ревеля, Риги (хотя Рига на тот момент уже была занята красными). Под их прикрытием можно было бы сформировать и вооружить русскую армию.

Кадром для нее могли послужить местные русские добровольцы из Прибалтики и наиболее крепкие элементы из двухмиллионной массы русских военнопленных в Германии. Однако выяснить в Финляндии, насколько такой замысел был реален, было невозможно за отсутствием в Гельсингфорсе дипломатических и военных представителей стран-победительниц. Отсюда решение генерала Юденича выехать в Швецию, в Стокгольм, где находились посольства этих государств.

В начале декабря 1918 г. Юденич был принят советником английского посольства Р. Клайвом и военным атташе в Швеции Я. Бооуллером. Имея в виду английский десант в Мурманске и Архангельске, генерал Юденич развивал идею о переброске в Финляндию Русской Северной Армии из Архангельска и Псковского (Северного) корпуса из Эстонии. Каждое из упомянутых соединений насчитывало от 3-х до 4-х тысяч человек. К ним можно было бы добавить 2-3 тысячи офицеров, находившихся в Финляндии. Однако эти предложения натолкнулись, как пишет генерал П.А. Томилов, на полное непонимание англичан и их указания на невозможность нарушения финляндского нейтралитета{~32~}.

Гораздо больше понимания генерал Юденич встретил у французского посланника Делаво, «большого русофила»{~33~}. По-видимому, от него, как и от русского посланника в Швеции К.Н. Гулькевича, генерал Юденич получил сведения о том, что французский министр иностранных дел Пишон в своих декабрьских выступлениях в парламенте заявлял: «...Все наши вмешательства в России за последний год были направлены против Германии»{~34~}. Еще более четко высказался по вопросу помощи борьбе против большевиков военный министр Англии У. Черчилль, указывая на то, что после конца мировой войны «исчезли все аргументы, которые могли вести к интервенции»{~35~}.

Многим белым генералам, в том числе генералам Щербачеву и Деникину, хотелось верить, что после капитуляции Германии у союзников освободятся неограниченные силы для борьбы с большевизмом, что наступит время для активной помощи Белому движению. В действительности, начиная с ноября 1918 г., никаких сил, под прикрытием которых могли бы развернуться белые армии для решающего удара, нигде так и не было высажено. Английская оккупация Мурманска и Архангельска в 1918 г. преследовала узкую цель — не допустить захвата при участии Германии огромного военного имущества, доставленного туда еще во время Великой войны.

Высадка французских войск в Одессе и в Севастополе после ухода немцев и их поспешная эвакуация оставили у генерала Деникина «тяжкое чувство горечи, обиды и возмущения»{~36~}.

Быстро разобравшись в сложившейся после поражения Германии международной обстановке, Юденич, не возвращаясь больше к вопросу помощи союзных армий, в своем добавлении к записке А.Ф. Трепова, переданной союзникам 10 декабря 1918 г., настаивал: «...Для успеха нашего дела необходимо воздействие союзников на Финское правительство, на предмет предоставления возможности к беспрепятственному формированию добровольческих отрядов на территории этой страны»{~37~}. К этому он добавил, что «для первоначального вооружения формируемых отрядов, оружие и запас боевых припасов может быть предоставлено финским правительством из числа русского имущества, оставленного в свое время в Финляндии»{~38~}.

В связи с оценкой обстановки и выводами, сформулированными в послании союзникам, естественно, что Юденич искал встречи с прибывшим в Швецию только что избранным (12 декабря 1918 г.) финляндским регентом, генералом К.Г. Маннергеймом. Однако генерал Маннергейм, опасаясь пристрастного истолкования в прессе встречи с генералом Юденичем во время своей первой поездки за границу в качестве регента, предпочел вести переговоры через генерала для поручений Теслофа{~39~}, а самую встречу отложить до своего возвращения в Финляндию. Уже во время этих переговоров вопрос о формировании русских добровольческих частей в Финляндии был поставлен в зависимость от решения финского правительства, с учетом того, что такие формирования могут вызвать враждебную реакцию советского руководства.

3 января 1919 г. генерал Юденич вернулся из Стокгольма в Гельсингфорс и уже 5 января встретился с генералом Маннергеймом. На этой первой встрече генерал Маннергейм, не отказываясь в принципе от идеи участия финской армии в освобождении Петрограда, категорически потребовал немедленного признания независимости Финляндии и территориальных уступок как в восточной Карелии, так и на берегу Кольского полуострова. Естественно, что генерал Юденич не мог согласиться со вторым требованием и в единоличном порядке взять на себя сразу всю ответственность за решения в таких вопросах. Возникла необходимость как создания на месте соответствующей организации, представляющей интересы России, так и вхождения в связь с Русским Политическим Совещанием в Париже, где вопросами внешней политики занимался бывший министр иностранных дел С.Д. Сазонов, в это время уже признавший адмирала А.В. Колчака как Верховного Правителя России.