Легенды довоенной Москвы - Татьяна Умнова Страница 11

Трудно сказать, можно ли в действительности назвать Рихарда Зорге «разведчиком № 1», но он был одним из лучших. У него был несомненный талант к профессии: способность мыслить нестандартно, быстро принимать решения, действовать не по правилам. Он был умен и прекрасно образован, он был талантливым журналистом с великолепными аналитическими способностями. Он был невероятно обаятелен и мог расположить к себе кого угодно – политика, военного, женщину – всех, кто по какой-то причине был ему нужен.

А еще он был азартен и бесстрашен, любил и ценил жизнь и умел брать от нее все самое интересное, захватывающее. Он гонял на мотоцикле. Он был не прочь подраться. Он устраивал веселые пирушки, напивался до беспамятства и встречался с хорошенькими девушками – о количестве его романов ходили легенды. Зорге был дважды женат, у него было множество любовниц, обожавших его, восхищавшихся им, и даже после расставания до конца жизни хранивших в сердце частичку любви и привязанности, потому что забыть его было просто невозможно.

Успешный, талантливый, удачливый, великолепный… У Рихарда Зорге было все и в то же время не было ничего. Находясь в центре внимания и всеобщей симпатии, он был очень одинок, собственно, как и любой разведчик, который вынужден хранить тайну и не может довериться ни друзьям, ни возлюбленным. Свой среди чужих – этого он с легкостью сумел добиться, несмотря на то что работать приходилось в чрезвычайно тяжелых условиях. Ведь перед началом Второй мировой войны в Японии прекрасно работала контрразведка и под неустанным наблюдением находились все без исключения иностранцы. Чужой среди своих – это было несправедливо и чертовски обидно. Напряженный и опасный труд разведчика не ценился по достоинству. В Советском Союзе Зорге не доверяли, и добытые им с риском для жизни сведения чаще всего ложились в папки под грифом «сомнительно» или даже «дезинформация».

Есть предположение, что именно Рихард Зорге назвал Сталину точную дату начала Великой Отечественной войны – 22 июня 1941 года. И даже если это не так, Зорге, несомненно, называл примерные сроки нападения Германии на Советский Союз, пытаясь убедить правительство, что война будет, несмотря на все пакты о ненападении и уверения в дружбе. Эти сведения, впрочем, были не уникальны и подтверждались многими разведчиками из-за границы и даже из Москвы, из немецкого посольства.

На самом деле Зорге сделал гораздо больше.

Вполне вероятно, что именно благодаря его влиянию на премьер-министра Коноэ Япония отказалась от идеи открыть второй фронт на Дальнем Востоке и вместо этого решила объявить войну Америке, в декабре 1941 года обрушив бомбовый удар на гавайскую базу военного флота Перл-Харбор. В Москву же отправилась долгожданная шифровка: в ближайший год Япония не намерена нападать на СССР. Теперь, после того как подтвердились все прошлые сведения, в правительстве Зорге поверили, и с дальневосточной границы были сняты несколько свежих дивизий, срочно отправленных в битву под Москвой, что, конечно, оказало огромное влияние на положительный исход сражения.

Даже Сталин в конце концов оценил разведчика Зорге, заявив, и совершенно справедливо, что тот один стоит целой армии. Это, впрочем, не помешало ему сказать чуть позже, когда Рихард был разоблачен японской контрразведкой и ожидал решения своей участи в токийской тюрьме: «Человек по имени Зорге нам неизвестен», – и подписать тому тем самым смертный приговор. Сталин мог бы спасти Зорге, японцы предлагали обменять его на кого-то из своих военных, находящихся в плену в СССР… Зорге был схвачен в октябре 1941 года, приговор ему был подписан в сентябре 1943 года, а приведен в исполнение лишь в ноябре 1944 года. Японцы до последнего рассчитывали, что СССР попытается выручить своего разведчика. Но это оказалось никому не нужно.