Военные мемуары. Том 3. Спасение. 1944-1946 - Шарль де Голль Страница 11

Отдельные шаги в этом направлении были проделаны в 1-й армии. Начало возникать подобие военного братства между африканскими дивизиями и подразделениями партизан. Уже к 20 сентября свыше 50 000 человек из внутренних сил принимали участие в боевых операциях под командованием генерала Делаттра. Еще 50 000 солдат готовились последовать их примеру. К регулярным частям также присоединились: 13 батальонов альпийских стрелков, сформированных в департаментах Савойя, Изер, Эн, Дром, Ардеш; партизанские отряды из Прованса, Шамбаррана, Верхней Марны, Морвана, Арденн, добровольческие части из Шаролле, Ломона, Йонны, Франш-Конте; отряды коммандос под различными названиями и множество мелких групп и бойцов, не входящих ни в какие отряды. Вскоре начали прибывать и крупные подразделения партизан из Центральной Франции и Аквитании.

В конце августа я принял в Париже генерала Шеванс-Бертена, военного уполномоченного по юго-западу Франции, и поручил ему направить в 1-ю армию большую часть внутренних сил его региона. Выполнение этого приказа Шеванс-Бертен возложил на своего заместителя Шнейдера. В итоге Шнейдеру удалось привести в Бургундию «Легкую тулузскую дивизию», в состав которой входили, в частности, «Вольный пиренейский корпус», «Бригада Эльзас-Лотарингия», контингенты из департаментов Тарн, Тарн и Гаронна, Аверон, а также бригады из Лангедока, Ло-и-Гаронны, Корреза. Он также направил туда военные бригады из Центрального массива, артиллерию из Пюи-де-Дом, даже мобильную жандармерию Виши, составивших вместе «Группу Оверни».

Приток этих разношерстных со всех точек зрения частей, с одной стороны, радовал командование 1-й армии, но с другой ставил перед ними множество проблем. Хотя надо признать, что вопрос субординации был быстро решен. Генерал Коше, под чье командование я отдал внутренние силы к югу от Луары, жестко пресек все попытки проявления независимости со стороны некоторых командиров и передал в непосредственное подчинение генерала Делаттра все части, пришедшие в зону его действия. Но встал вопрос, как организовать эти силы, дать им обмундирование, использовать их в военных условиях? Было ясно, что правительству придется взять на себя разработку этих правил и предоставление всего необходимого в соответствии с планом, разработанным им для этого решающего этапа войны.

Некоторые демагоги требовали от нас мобилизации всех учащихся призывного возраста. Этот массовый призыв в армию, которого не было со времен Французской революции, конечно, мог существенно увеличить численность наших вооруженных сил, в то время как два с половиной миллиона человек, попавшие в руки врага и имевшие статус военнопленных, были депортированы как участники Сопротивления или угнаны на работы в Германию. Кроме того, 300 000 человек погибли или были тяжело ранены в начале войны. Но прошло то время, когда количество живой силы решало все. Что бы мы стали делать с толпой призывников, когда не могли дать им ни оружия, ни командиров, ни техники? Было бы преступно и одновременно нелепо бросить всю эту необученную массу под огонь пушек, танков, пулеметов и самолетов немецкой армии. Я принял свое решение, исходя из принципа: использовать обстоятельства по максимуму, но не строить иллюзий.

Организовать для участия в боевых действиях кипучую и отважную молодежь, имевшую опыт подпольной борьбы, и влить ее в войска, пришедшие из Африки, казалось мне осуществимым с военной точки зрения и необходимым с точки зрения национальных интересов. Учитывая наши материальные лишения в тот момент, это было единственное, что мы могли сделать на период осени и зимы. Если бы война затянулась, это решение можно было бы пересмотреть. На практике я рассчитывал придать 1-й армии столько партизан, сколько она сможет принять, а из оставшихся сформировать новые соединения.

Как только мы смогли точно разобраться в реальном положении вещей в военизированных частях, то есть сразу после моего возвращения из поездки по берегам Роны и по югу Франции, Комитет национальной обороны принял мой план действий. Внутренние силы насчитывали примерно 400 000 человек. Конечно, такое количество бойцов, добровольно вступивших в партизаны, несмотря на связанный с этим риск, делало честь Франции, учитывая, что многие молодые люди не участвовали в борьбе и что официальные власти Виши до своих последних дней преследовали и выносили приговоры тем, кто боролся с врагом. Первым шагом стал декрет от 23 сентября, по которому партизаны, остававшиеся на военной службе, должны были подписать по всей форме контракт на срок до конца войны. Таким образом, положение партизан устанавливалось в законном порядке, 40 000 из них были направлены на флот и в военно-воздушные силы. Чтобы поддержать министра внутренних дел в обеспечении общественного порядка, жандармы и бойцы мобильной жандармерии, воевавшие в маки, были официально возвращены в свои подразделения; кроме того, было сформировано 60 Республиканских рот безопасности. Это нововведение в те дни было подвергнуто критике со всех сторон, но, тем не менее, существует и поныне. И, наконец, некоторым специалистам, в которых страна крайне нуждалась, — шахтерам, железнодорожникам и прочим — было предложено вернуться на рабочие места. В конечном итоге в одних только сухопутных войсках оказалось более 300 000 солдат, добровольно перешедших туда из внутренних сил.

Из этого количества, согласно моему решению, в армию Делаттра в скором времени были переданы около 100 000 человек. Из остальных предстояло сформировать семь новых дивизий; в данный момент формировались в Альпах 27-я дивизия под командованием де Валетта д'Озиа, в Париже — 10-я дивизия под началом Бийотта, в Бретани — 19-я дивизия под командованием Борни-Деборда. Партизаны, ведущие боевые действия в районах немецких укреплений у Сен-Назера, Ла-Рошели, Руайана и мыса Грав, должны были объединиться в 25-ю дивизию под командованием Шомеля и 23-ю дивизию под командованием Ансельма. К началу весны должны были быть сформированы: 1-я дивизия под началом Кайи в Берри и 14-я дивизия под началом Салана в Эльзасе. Помимо этих крупных соединений, военный министр должен был вновь создать полки всех родов войск, чтобы обеспечить военную подготовку в глубоком тылу и восполнить потери на фронте. В декабре планировался призыв выпускников 1943, в апреле — тех выпускников 1940, 1941, 1942, которые еще не воевали на полях сражений.

Намеченная программа была выполнена. Но проблема состояла не в том, чтобы сформировать воинские части, а в том, чтобы как следует вооружить их и экипировать. Винтовки разных систем, старые пулеметы и минометы, несколько древних автомобилей — вот все, что имели партизаны и что они использовали в перестрелках и засадах, но идти с таким вооружением в настоящий бой лицом к лицу с врагом было просто немыслимо. Сгруппировав эти подручные средства, переправив из Африки остававшееся там наше вооружение, собрав и отремонтировав трофейную технику, как взятую у немцев во Франции, так и захваченную еще в Тунисе и Италии, — только так мы могли хотя бы элементарно обеспечить формирующиеся части. Но этого было недостаточно для того, чтобы они могли померяться силами с вермахтом. Необходимо было иметь тяжелое вооружение. А во Франции не осталось ни одного предприятия, способного производить его. Все установки и оборудование наших военных заводов были демонтированы и увезены в Германию, немцы оставили в цехах лишь то, что использовалось исключительно для вспомогательных работ при ремонте техники. До налаживания производства требовались многие месяцы, поэтому мы были вынуждены обратиться за помощью к Соединенным Штатам.