Суламифь. Фрагменты воспоминаний - Суламифь Мессерер Страница 11

Чтобы помочь ученику добиться релаксации, подбодрить, когда я вижу, что он на верном пути, я люблю повторять: «Раскрепоститесь, вам это дается легко. Это просто! Лишь опустите плечи…»

Хотя не все так просто. Ведь речь идет о поиске филигранного баланса между усилием и расслаблением. Мучительное, по жилке, нащупывание, достижение релаксации и запоминание ее телом танцовщика может занять годы.

Вот о чем мне порой думается, когда я плаваю по утрам в лондонском клубе «Хаммерсмит и Челси».

Кстати, почему англичане любят такую теплую воду? Как в Сандуновских банях… впрочем, нет – намного чище.

* * *

Да, плавая в лондонском бассейне, вспоминаю 20-е годы, родительский дом у Сретенских ворот, куда поздними вечерами я возвращалась из Сандунов.

В один действительно прекрасный день в нашей квартире появилось новое лицо. Человек, вскоре ставший нам родным. Рахиль вышла замуж за Михаила Плисецкого, советского консула на заполярном норвежском острове Шпицберген, руководителя находившейся там советской угольной концессии.

Этого доброжелательного человека обожали и коллеги, и домочадцы. Нам, братьям и сестрам его жены, трудно было представить себе лучшего мужа для Ра. Он всегда находился в чудном настроении, и его любовь к жене сквозила во всем.

Миша оказался идеально воспитан, очень умен, деликатен и добр. С улыбкой вспоминаю: что бы Ра ни приготовила к столу, он всегда оставался доволен. От него вы бы не услышали, как иногда бывает: «Вкусно, но самую малость пересолено». Даже если блюдо и оказывалось, скажем, пере– или недосолено, перепарено или недоварено, он все равно говорил: «Очень вкусно!», чтобы, не дай Бог, не обидеть хозяйку.

Меня привлекало в Мише еще одно человеческое качество – его жажда помогать людям. Я и сама этим грешна. Порой, как в вихревом танце, бросалась на поддержку, а не рационально шла на нее; не знала удержу в желании выручить; не мыслила иной помощи, кроме самозабвенной. Просто не понимала, да и не понимаю сейчас, разве можно иначе?

Не раздумывая, порой рискуя абсолютно всем, помогала человеку, попавшему в беду. Уж конечно, в такие минуты не планируешь когда-нибудь потом обратиться к нему самому за помощью…

Но в жизни так совпадало, что приходилось в редчайших случаях обращаться к людям, которые, была я уверена, не откажут. Не откажут хотя бы потому, что к их несчастью я когда-то отнеслась, как к своему собственному. Ведь это создало некий душевный сплав между нами, думала я. Не сомневалась: уж они-то мне помогут. Ждала взаимности, надеясь на помощь нерассуждающую, самоотверженную. Такую же, какую оказала им когда-то я и какую оказала бы опять и опять, если б от меня потребовалось.

Потом по наивности возмущалась, нарвавшись в ответ на трезвые рассуждения, холод, а то и озлобление. Короче, набила шишек.

Но подобное случалось в начале пути. Мудрость пришла позже. Не та житейская мудрость, которая учит: «Не делай добра – не получишь зла».

Нет, мой девиз: «Делай добро, зная, на что идешь!» Пусть ответом тебе порой и будет черная неблагодарность. It’s okey! Все равно, делай добро.

…Наша родственная любовь к Михаилу Плисецкому была взаимной. Миша души не чаял в родных своей жены. К тому же, умный человек, он понимал: лишь родные люди отдадут за нее голову, случись что… Миша Плисецкий и Ра назвали своих двух сыновей в честь наших братьев – Александром и Азарием.

Мои братья стали ему братьями. Но и его собственный брат, Володя Плисецкий, тоже сделался одной из составляющих нашего дома. С Володей я особенно дружила. У нас нашлось много общего. Отличный спортсмен, Владимир показывал впечатляющие результаты в беге на сто метров, в прыжках с парашютом. Он выступал на эстраде в им же поставленном акробатическом номере «Трио Кастелио». Я иногда участвовала с ним в одних концертных программах. Восхищалась его силой, обаянием, остроумием.

Забегая вперед, скажу: в 1941-м Владимир записался добровольцем на фронт. Парашютист, он стал десантником. Погиб в очередной смелой операции, ведя разведку за линией фронта, в день своего рождения, 15 декабря 1941 года.

Любили мы Мишу и Володю и за их легкий, веселый нрав.

Умение пошутить, даже в трудных ситуациях, всегда ценилось в нашей семье. Да и чувство юмора вообще. Им мои братья и сестры отличались и в искусстве, и в быту.

Сейчас вспомнилось к слову, как однажды, на дне рождения Маттания, Азарий Азарин в партнерстве с Мишей Плисецким безумно рассмешили всех собравшихся, разыграв в лицах запавший мне в память диалог:

– Микитка! Ты куда бежишь?

– На болото.

– Почто?

– Дядя Михей увяз.

– Да ну! А по ких пор?

– По щиколотку.

– Брось, дурак, он и сам вылезет!

– Дак он вниз головой…

Из всех чувств, сказал поэт, чувство юмора должно покидать человека последним. Жизнелюбивый, искрометный юмор оставался с сестрой моей Рахилью до конца ее дней, несмотря на тяжелейшие испытания, выпавшие на ее долю, и соседствовал в ней с лютой ненавистью к главному убийце, палачу Всех Времен и Народов, и к сталинизму вообще. Чего в матери моих племянников не было, так это озлобленности на всех и вся, а уж она-то натерпелась от людей…

Потеряв в Большом Терроре мужа, этого весельчака и умницу, сама хлебнув лиха репрессий, она всю жизнь оставалась ему верна, посвятила себя воспитанию их троих детей, которым, кстати, передалось родительское чувство юмора.

Сын Рахили, Александр, по-домашнему Алик, стал солистом балета Большого. Умер он лет в пятьдесят, и Ра опять страдала.

Младший сын ее, Азарий Плисецкий, тоже стал танцовщиком. Стройный, красивый, сильный, сразу после школы Большого он танцевал со знаменитой балериной Ольгой Лепешинской. Потом уехал на Кубу, где многие годы был партнером американо-кубинской балетной звезды Алисии Алонсо. Став педагогом-балетмейстером, получил международную известность. Уже много лет работает в Швейцарии. Справедливо гордилась им Ра.

Он и хоронил ее…

Творческий азарт Азарика Плисецкого, его энергия и остроумие не перестают поражать. А свою трогательнейшую любовь к матери он, чувствую, перенес сейчас на меня.

Дочь Рахили, Майя, стала первой танцовщицей мира. Могла ли Ра не радоваться? Большего материнского счастья и не представить.

Майя Плисецкая – самая известная в нашей семье. Лицом, особенно глазами, похожа на мать. Есть в ее внешности и другие мессереровские черты. Правда, есть и от ее отца. Например… Но стоит ли описывать Майю? Ведь перед моим взором та Майя…

…Несколько рыжих волосиков, прилипших к головке, и сморщенное личико новорожденной. 20 ноября 1925 года у Рахили появилась, неожиданно семимесячной, дочурка, первый ребенок. Девочка она всегда была жизнерадостная, но плохорегулируемая, как и ее звонкий голосок.