За чьей спиной прячется президент? - Федор Раззаков Страница 11

В 1932 или 1933 году произошел небольшой инцидент, в результате которого открылось тайное сталинское пристрастие и в то же время особо деликатный характер некоторых поручений, исполняемых Паукером. Дело было так В Москву приехал из Праги чехословацкий резидент НКВД Смирнов (Глинский). Выслушав его служебный доклад, Слуцкий попросил его зайти к Паукеру, у которого имелось какое-то поручение, связанное с Чехословакией. Паукер предупредил Смирнова, что разговор должен остаться строго между ними. Он буквально ошарашил своего собеседника, вынув из сейфа и раскрыв перед ним альбом порнографических рисунков. Видя изумление Смирнова, Паукер сказал, что эти рисунки выполнены известным дореволюционным художником С. У русских эмигрантов, проживающих в Чехословакии, должны найтись другие рисунки подобного рода, выполненные тем же художником. Необходимо скупить по возможности все такие произведения С., но обязательно через посредников и таким образом, чтобы никто не смог догадаться, что они предназначаются для советского посольства. „Денег на это не жалейте“, — добавил Паукер.

Смирнов, выросший в семье ссыльных революционеров, вступивший в партию еще в царское время, был неприятно поражен тем, что Паукер позволяет себе обращаться к нему с таким заданием, и отказался его выполнять. Крайне возмущенный, он рассказал об этом эпизоде нескольким друзьям. Однако Слуцкий быстро погасил его негодование, предупредив еще раз, чтобы Смирнов держал язык за зубами: рисунки приобретаются для самого „Хозяина“!

В тот же день Смирнов был вызван к заместителю наркома внутренних дел Якову Агранову, который с нажимом повторил тот же совет. Значительно позднее старый приятель Ягоды Александр Шанин, чьим заместителем я был назначен в 1936 году, рассказал мне, что Паукер скупает для Сталина подобные произведения во многих странах Запада и Востока.

За верную службу Сталин щедро вознаграждал своего незаменимого помощника. Он подарил ему две машины — лимузин „Кадиллак“ и открытый „Линкольн“ и наградил его целыми шестью орденами, в том числе орденом Ленина…

Паукер был очень экспансивным человеком, и ему трудно было удержаться и не рассказать приятелям тот или иной эпизод из жизни „Хозяина“. Мне казалось, что Паукеру, вероятно, даже не приходит в голову, что вещи, которые он рассказывает, дискредитируют его патрона. Он так слепо обожал Сталина, так уверовал в его неограниченную власть, что даже не сознавал, как выглядят сталинские поступки, если подходить к ним с обычными человеческими мерками…»

Таким образом, Паукер оказался отменным слугой для своего господина, а это, надо отметить, требовало от него незаурядных способностей. Кроме того, именно Паукер, являясь главным телохранителем Сталина, сумел поставить службу охраны вождя на недосягаемую высоту. И вновь сошлюсь на свидетельства А. Орлова:

«Известно, что во время официальных торжеств на Красной площади Сталин появлялся на Мавзолее, охраняемый отборными воинскими частями и массой телохранителей из НКВД Тем не менее под кителем он всегда носил массивный пуленепробиваемый жилет, специально изготовленный для него в Германии.

Чтобы быть уверенным в собственной безопасности во время частых поездок в загородную резиденцию, Сталин потребовал от НКВД выселить три четверти жителей улиц, по которым он проезжал,' и предоставить освободившиеся комнаты сотрудникам НКВД Тридцатипятикилометровый сталинский маршрут от Кремля до загородной дачи днем и ночью охранялся сотрудниками «органов», дежурившими здесь в три смены, каждая из которых насчитывала тысячу двести человек Сталин не рисковал свободно передвигаться даже по территории Кремля. Когда он покидал свои апартаменты и переходил, например, в Большой Кремлевский дворец, охранники усердно разгоняли прохожих с его пути, невзирая на их чины и должности.

Ежегодно отправляясь на отдых в Сочи, Сталин распоряжался подготовить одновременно его персональный поезд в Москве и соответствующий теплоход — в Горьком. Иногда он предпочитал уезжать непосредственно из Москвы — в таком случае использовался поезд, в других случаях — спускался по Волге до Сталинграда, а уже оттуда поезд, тоже специальный, доставлял его в Сочи. Никто не знал заранее ни того, какой вариант выберет Сталин на этот раз, ни дня, когда он пустится в путь. Его специальный поезд и специальный теплоход по нескольку дней стояли в полной готовности, но только в последние часы перед выездом он наконец сообщал доверенным лицам, какой вариант избирает на сей раз. Перед ею бронированным поездом и следом за ним двигались два других поезда, заполненные охраной. Сталинский поезд был так оборудован, что мог выдержать двухнедельную осаду. В случае тревоги окна автоматически закрывались бронированными ставнями…».

В конце 30-х годов, когда Сталин взялся за основательную чистку номенклатуры, судьба К. Паукера сложилась трагически. Даже его преданность вождю не спасла его от худшего: летом 1937 года он был арестован и впоследствии расстрелян. На его место в июле того же года пришел ставленник нового наркома НКВД Николая Ежова И. М. Дагин. Непосредственным протеже Дагина перед Ежовым был кадровый чекист Е. Евдокимов. В 1923–1929 годах он был полномочным представителем ОПТУ по Северо-Кавказскому краю, а И. Дагин одним из его заместителей. Евдокимов и рекомендовал Ежову своего бывшего зама. В июле 1937 года тот стал начальником Отдела охраны членов партии и правительства Главного управления ГБ НКВД СССР. Правда, пробыл он на этой должности недолго: его арестовали и расстреляли одновременно с наркомом Ежовым.

А личным телохранителем Сталина, начальником его охраны в то время окончательно утвердился Николай Власик (41 год). В ряды ВКП(б) он вступил в 1918 году, в 1919 году в Царицыне познакомился со Сталиным. В 20-е годы Власик служил в кремлевском полку и в 1931 году, по протекции председателя ОГПУ В. Менжинского, попал в охрану Сталина. В 1937 году, когда репрессии выбили из охраны вождя многих его телохранителей, Власик остался жив и даже более того — поднялся на недосягаемую высоту.

В 30-е годы на Сталина было совершено несколько покушений. В 1933 году их было отмечено сразу два.

В первом случае Сталин едва не погиб от взрыва бомбы, подложенной под мост у реки Лашупсе. Однако Сталина в том случае спас первый секретарь ЦК КП Грузии Лаврентий Берия, который перед самым мостом посоветовал генсеку пересесть в другую машину. Машина, в которой до этого ехал Сталин, взорвалась и упала с моста.

Во втором случае (который произошел через несколько дней после случая на мосту) Берия опять отличился и в буквальном смысле заслонил Сталина собой, когда они плыли на катере и с берега раздались выстрелы. И хотя, как выяснилось вскоре, стрельбу случайно открыли пограничники, охранявшие дачу генсека в Пицунде, Берия, по мнению Сталина, проявил завидное мужество и благородство. Хотя кое-кто и поныне подозревает Берию в том, что он сам подстроил оба эти покушения.

Третье покушение на жизнь Сталина едва не произошло все в той же Грузии два года спустя. Осенью 1935 года, а точнее — в середине октября, вождь приехал в Грузию к своей матери — Екатерине Джугашвили… До этого они виделись последний раз восемь лет назад. Однако, даже несмотря на столь редкие встречи, Сталин пробыл в Гори недолго. Как оказалось, его охрана разоблачила заговор, созревший в рядах старых грузинских большевиков. Они предложили Сталину встретиться с ними, сфотографироваться на память. На этой встрече ветераны партии и планировали убить своего давнего товарища, по их мнению, предавшего дело Ленина. Однако заговор был разоблачен.