Великий антракт - Александр Широкорад Страница 11

Но даже и такому опытному и непреклонному политику, как Клемансо, было трудно проводить на конференции свою программу. Приходилось лавировать, отступать, выдвигать туманные формулировки, сталкивать лбами своих соперников. Мир превращался не столько в «продолжение войны» с Германией, сколько в борьбу недавних союзников.

Англия, интересы которой представлял Ллойд Джордж, добившись сокрушения Германии, хотела на конференции закрепить мирным договором то, что было добыто силой оружия. Морское превосходство Англии определяло ее позицию на конференции. Германия как морская держава перестала существовать. Правда, флот ее не был разбит в бою, но значительная его часть стояла в английской гавани Скапа-Флоу. Колонии Германии большей частью перешли к Англии. В ее же руках находились Месопотамия, Аравия и Палестина, отнятые английской армией у Турции. Превосходство Англии подкреплялось союзом с Японией. Опираясь на Японию, Англия могла противостоять США. С другой стороны, для борьбы с непомерно возросшими претензиями Франции в Европе ей можно было опираться на те же США, которые также возражали против расчленения Германии по примеру Вестфальского мира. Проникновение Франции на Балканы Англия могла нейтрализовать, поддержав против Франции Италию и, с другой стороны, мобилизовав балканские страны против той же Франции.

Слабым местом в плане Ллойд Джорджа было отношение к Германии. Возражая против расчленения Германии, Ллойд Джордж думал в то время использовать ее против Советской России. А это требовало сохранения Германии как военной державы, создавая тем самым возможность для Германии собраться с силами и вновь выступить против той же Англии.

Положение Америки в кругу мировых держав резко изменилось в конце войны. Из страны-должника США превратились в страну-кредитора, которой Европа задолжала около 10 млрд долларов. Обеспечить получение долгов нельзя было, не вмешиваясь в европейские дела. Приходилось окончательно отказаться от прежней позиции невмешательства – и президент США Вильсон впервые в истории страны покинул пределы родины, отбыв на Старый континент, в Европу.

Тогдашних руководителей Америки пугало морское могущество Англии. «Уничтожение германского военного флота, – признает Бекер, написавший книгу о Вильсоне, – давало британцам беспримерный в истории перевес над всеми державами… Морское могущество Англии увеличилось еще в большей степени благодаря союзу между Британией и Японией, третьей великой державой мира».

Считая возможность конфликта между Великобританией и США маловероятной, «правда, не вследствие чувства взаимной симпатии», а потому, что обе державы обладали избытком территории на земном шаре, Бекер заключает: «Тем не менее морское превосходство Англии было важным моментом, определившим ее поведение на мирной конференции».

Сам Вильсон поддерживал положение, что американский флот должен быть таким, чтобы он мог поспорить с любым флотом мира. «Ни одному флоту в мире, – говорил американский президент 3 февраля 1916 г. в Сен-Луи, – не приходится защищать так далеко растянувшуюся область, как американскому флоту; поэтому он должен, по моему мнению, превосходить все прочие флоты мира своей активностью».

В целях ослабления Англии и Японии США добивались расторжения англо-японского союза. С другой стороны, можно было затруднить положение Англии в Европе, не допустив полного разгрома Германии. В этом вопросе США и Англия играли одной и той же картой. Но Ллойд Джордж ставил ее против Франции и России, а Вильсон – против Англии и советской страны.

В позиции США также были свои сильные стороны. Формально мирный договор строился на основе 14 пунктов Вильсона – по крайней мере обе враждующие коалиции официально об этом заявили. Взоры всего мира прикованы были к Вильсону. Все видели в нем спасителя. В Европе Вильсону устраивали головокружительные встречи. В Париже его принимали восторженнее, чем Фоша, превознесенного как национального героя. Вся пацифистская пресса мира поддерживала веру в спасительную миссию президента. «Вильсон, не сдавайся!» – с таким лозунгом во всю страницу выходила лейбористская газета, противопоставляя поборников «новой дипломатии» дипломатам старой школы.

К числу дипломатических успехов Вильсона следует отнести в первую очередь заключение перемирия на основе 14 пунктов, внесение устава Лиги Наций в мирный договор, отказ Италии в ее притязаниях. Но у дипломатии президента были и свои слабые стороны. Прежде всего Вильсон не имел большинства в конгрессе: на последних президентских выборах в ноябре 1918 г. демократическая партия, лидером которой он был, потерпела поражение, поэтому ему приходилось все время оглядываться на оппозицию. Во-вторых, уязвимой стороной Вильсона было его стремление не допустить полного разгрома Германии, что фактически означало сохранение для нее экономических и политических возможностей готовиться к новой войне.

Наконец, крайне слабым местом дипломатии Вильсона было отношение к Советской России. В пункте 6 своих 14 условий мира Вильсон настаивал на таком разрешении вопросов, касавшихся России, которое гарантировало бы ей «полную и беспрепятственную возможность принять независимое решение относительно ее собственного политического развития и ее национальной политики». Но когда от этой декламации Вильсон перешел к практическим вопросам, то этот пункт превратился в программу расчленения России. В официальном американском комментарии к 14 пунктам, составленном полковником Хаузом (членом делегации США на Парижской конференции и личным другом Вильсона), а затем утвержденном президентом, 6-й пункт расшифровывался следующим образом: «Основной вопрос заключается в том, следует ли считать русскую территорию равнозначащей территории, принадлежавшей ранее Российской империи. Ясно, что это не так, потому что пункт 13-й предполагает создание независимой Польши, – условие, которое исключает восстановление территории империи. То, что признано правильным для поляков, разумеется, должно быть так же признано и для финнов, литовцев, латышей, а возможно, также для украинцев» [13].

На этом расчленение России не заканчивалось. Американская дипломатия предлагала рассматривать Кавказ «как часть проблемы Турецкой империи». Туркестанские республики рекомендовалось передать в качестве подмандатной территории какой-нибудь великой державе. Не забыл Вильсон и о Великороссии, и о Сибири. Так, в официальном комментарии Хауза говорилось: «Мирная конференция может потребовать создания правительства, достаточно правомочного, чтобы говорить от имени этих территорий».

Хотя Италия на мирной конференции и считалась великой державой, но после поражения у Капоретто с ней перестали считаться. Верная своему характеру международного «шакала», Италия вертелась вокруг стола великих держав, выжидая куска добычи, который наметила себе в награду за измену Тройственному союзу. Поддерживая требования то одной, то другой великой державы, Италия переходила от угодливости к угрозам. Она даже покинула было мирную конференцию, чего, кстати, и не заметили, как не обратили внимания и на ее конфузливое возвращение в зал заседаний. Лишь в одном вопросе ее представители – премьер-министр Орландо и министр иностранных дел Соннино – не меняли своей позиции и до того, как, уходя, хлопнули дверью, и после того, как украдкой прошмыгнули обратно в ту же дверь: Италия все время настаивала на интервенции против Советской России.