Другая история литературы. От самого начала до наших дней - Дмитрий Калюжный Страница 11

На самом же деле нет никаких оснований для иного вывода, кроме того, что история человечества цельна, последовательна и непрерывна; если и происходили какие-то «регрессы», то локально и непродолжительно. Когда эту цельную и не очень длинную историю разделили как бы вдоль на «кусочки» и «кусочки» эти выстроили друг за другом, то и получилось то, что называется теперь «традиционной историей», в которой стили искусства и литературы, научные открытия, экономические теории, законодательство и многое прочее «развивается» волнообразно.

С IX по XVII век нашей действительной истории, на 1-м траке, который и представляет собой реальную последовательность событий, достижения античности «вспоминаются» с той же скоростью и в той же последовательности, с какой античность развивалась с минус IX до минус I века, на 3-м траке. Мало того, что по теории вероятности такое повторение попросту невозможно, так еще ученые сами сообщают публике, что «возрождение» началось только с XIV века, когда, дескать, средневековые люди «впервые откопали» античные произведения искусства и литературы. Как же могли они столь последовательно «откапывать» их от XIV до XVII века?…

А на 2-м траке, с минус I века и по VIII включительно, достижения античности с той же скоростью забываются, чего вообще не может быть. То есть забываться-то достижения могут; невозможна событийная и стилистическая зеркальность этого процесса.

Нам тут могут возразить: даты жизни писателей (а также царей, художников, полководцев, священников и прочих) этого 2-го трака опровергают нашу версию. Но ведь в том-то и заключается работа хронолога, чтобы вычислять даты. Надо же понимать, что до весьма недавнего прошлого не было у людей паспортов и не записывали в метрики данных о рождении и смерти. Не велось статистического учета, никто не считал среднюю продолжительность жизни, и не было стройной хронологической системы, в которой записанным друг за другом писателям, философам и прочим были бы точно и сразу по рождению или смерти приписаны даты жизни да еще выданы свидетельства, что имярек писатель или философ.

Мы даты их рождения и смерти имеем теперь только в результате вычислений хронологов, да к тому же сделанных не для всех. Отсутствие точных дат в некоторых случаях уже подозрительно, ведь обычно скалигеровцы не церемонятся; если известно, что кто-то жил, допустим, в IV веке, ему тут же устанавливают годы жизни. Современников же, живших на рубеже веков, легко «развести по линиям»: одного в III век, другого – в IV. Фактические даты потом «уточняются» (но так и остаются разночтения, например в светской и церковной истории).

Однако писатель должен опираться на опыт предшествующих поколений. Проявляется это, во-первых, в том, что писатель III века ссылается на писателя II века, писатель II века – на писателя I века и т. д. Понятно, что в пределах одного века это происходит само собой (хотя иногда оказывается, что старики ссылаются на молодых), а другие ссылки в пределах регрессного трака могут оказаться фальсификацией. Во-вторых, дело не только в упоминаниях предшественников, но и в идеях. Писатель, как и философ, опирается на идеи живших до него мыслителей, развивает их, усложняет и т. п. Но в традиционной нашей истории, оказывается, «усложнение» может происходить и помимо воли философа, как бы через его голову.

Что же за историю нам придумали? Иероним (IV век) знает Евсевия (III век), Евсевий знает Оригена (ок. 185–253/54), Ориген, наверное, знает Лукиана (ок. 120–190), а Лукиан – Плутарха (ок. 45 – ок. 127). [2]Но Иероним (линия № 5) о Цицероне или Лукиане (линии № 6–7 «римской» волны) уже вряд ли слышал. Так каким же образом получилось, что сатира Лукиана понятна Эразму Роттердамскому (1469–1536, линии № 7–8) и близка ему, а Иерониму не понятна и не близка? Наш ответ: это произошло в результате хронологических подтасовок. На самом деле Иероним жил раньше и Лукиана и Цицерона, а потому их и не знал!

Давайте-ка разберемся и с этим. Надо привыкать к тому, что мир сложный. А чтобы вам было удобнее следить за ходом наших рассуждений, имейте в виду, что в конце книги помещена страничка с синусоидами.

Ф. Зелинский пишет в книге «Соперники христианства»:

«Ученые с давних пор забавляются развенчанием Цицерона как философа, отыскивая греческие источники его философских сочинений, которых он, к слову сказать, и не выдавал за оригинальные; такими источниками называют Антиоха, Филона, Посидония, Панэтия, Клитомаха и много других».

Наша гипотеза отводит Цицерону (106-43 до н. э.) место на линии № 6 «римской» волны, до чумы 1347–1350 годов, скорее всего в начале XIV века. Философы-стоики Панэций (ок. 185–110 до н. э.) и Посидоний (ок. 135-51 до н. э.), а также Филон Александрийский (30 до н. э.-50 н. э.) и Клитомах (II век до н. э.) должны быть деятелями Возрождения (известного также как эллинизм) конца XIV – начала XVI века. Вдаваться в суть учений этих философов нам тут нет надобности, нам важно, что Цицерон не ссылается на упомянутых авторов (иначе не было бы смысла в этих разоблачениях).

Считается, что он был эклектиком, но это означает в рамках нашей синусоиды, что в его сочинениях были зерна, впоследствии развитые в различных философских школах. Возникает вопрос: а нет ли у этих авторов ссылок на Цицерона? Если и были, за многие годы «текстологической» работы их убрали.

Конечно, он мог опираться на идеи философов V–IV веков до н. э. (линии № 5–6 стандартной «греческой» синусоиды), а «поздних греков» он знать не мог, или это может оказаться простым совпадением имен. Любой факт может иметь массу интерпретаций. Но сколько же «совпадений» должно быть в реальности, чтобы историки обратили на них внимание?!

А они, услышав о такой замечательной нашей синусоиде, даже обрадовались: вот, – говорят, – а мы и всегда знали, что история развивается по спирали! Вы только подтвердили это. И с ними можно было бы согласиться, если бы не две крупные (для традиционной истории) неприятности.

Во-первых, авторы Средневековья из всех своих «античных коллег» знали только тех, кто жил «параллельно» с ними или ниже по линиям веков. Данте (1265–1321, линии № 5–6) в поэме «Божественная комедия» упоминает более сотни античных деятелей, но только тех, кто жил в веках не выше линии № 6. Например, Данте не знает Архимеда. И это не секрет: механизмы, изобретенные Архимедом (ок. 287–212 до н. э., линия № 7), и в самом деле не были известны в XIV веке; о них «узнали» только во времена Леонардо да Винчи (1452–1519, линия № 7) и Рабле (1494–1553), который, как мы уже сообщали в предисловии, пенял антикам вроде Цицерона и Диогена за то, что они «пишут всякий вздор о нашей (французской) королеве».

Во-вторых, обнаружились для исторических царств «римская», «старовавилонская», «византийская» и «арабская» волны, имеющие хорошую корреляцию со стандартной «греческой» синусоидой, а также весьма специфические «ассиро-египетская» и «индийско-китайская» синусоиды. «Римская» волна имеет свои сложности (скажем, в показе эволюции искусства она сдвинута вниз относительно «греческой» примерно на пол-линии, а в показе событийности – нет) и требует дальнейшего изучения. «Старовавилонская» и «византийская» волны как бы продляют друг друга. (Полагаем, они представляют собой две части истории Византийской (Ромейской) империи из-за перехода власти от азиатской к европейской династии). Одного этого достаточно, чтобы целиком отказаться от идеи циклического развития человечества. Нет, «история» была сконструирована создателями хронологии, которые в расчетах своих исходили из идеи цикличности.