Правда и мифы о спецназе - Игорь Прокопенко Страница 10

60 лет назад в этих песках уже происходили очень похожие события. Через два года после Октябрьской революции портреты Ленина появились на улицах Кабула. Афганистан стал первой страной, с которой в мае 1919 года молодая Советская республика установила дипломатические отношения. С этого момента начались дружеские контакты между вождем мирового пролетариата и эмиром Афганистана Амануллой-Ханом. В знак признательности Москва передала афганскому эмиру несколько аэропланов.

Неумолимый бег времени. Сегодня все как в конце 1970-х, лишь в других декорациях и с другими действующими лицами. Тогда же, в девятнадцатом, эмир Аманулла-Хан поднял восстание и разгромил экспедиционный корпус англичан. Так завершилась очередная англо-афганская война, и Афганистан окончательно добился независимости. 60 лет спустя сотрудники британской разведки, кажется, хорошо помнили уроки того времени, о чем без иронии вспоминал Александр Морозов, заместитель резидента КГБ в Кабуле: «Я часто играл в теннис в английском посольстве с англичанами. Однажды где-то в середине 1979 года они устроили кинопросмотр. Документальный фильм рассказывал о последней англо-афганской войне 1921 года, о том, как их, англичан, гнали. И они мне тогда сказали: «Вот, если вы введете свои войска, с вами будет то же самое». Кто лучше знал Афганистан, мы или англичане?»

Это и подтвердилось. В апреле двадцать девятого года британская разведка подняла мятеж против Амануллы-Хана, в результате друг молодой Советской республики был устранен. Тогда Сталин делает ответный шаг. И к границам Афганистана спешно направляется отряд рабоче-крестьянской Красной армии. Уникальные кадры кинохроники запечатлели красноармейцев перед броском на Кабул. Невероятно, но эти события каким-то мистическим образом снова повторятся спустя полвека, в 1979-м. Миссия отряда красноармейцев была настолько секретной, что этих бойцов, так же как и мусульманский батальон в 1979-м, переодели в афганскую одежду. Уходя в сторону границы, бойцы и представить себе не могли, с каким ожесточенным сопротивлением им придется столкнуться. С большими потерями отряд вернулся назад. Этот факт на долгие годы был вычеркнут из официальной советской истории. Кстати, тогда, в 1929-м, Лоуренс Аравийский, полковник Британской армии, авантюрист, шпион и большой знаток Востока, как-то подметил: «Вести войну против повстанцев дело непредсказуемое и долгое, как если бы вы решили есть суп, пользуясь вместо ложки ножом». Мнение этого человека считали почти пророческим.

Збигнев Бжезинский, советник по национальной безопасности американского президента, как и Лоуренс Аравийский, строил большие планы на Востоке. Когда советские войска вступили на территорию Афганистана, он едко бросил президенту Картеру: «Пусть теперь Советы получат свой Вьетнам». 3 июля 1979 года Картер подписывает секретную директиву о помощи исламской оппозиции в Афганистане. США уже сделали свои ставки в этой партии. Бжезинский в одной из поездок на афгано-пакистанской границе однозначно указывает на источник всех бед правоверных мусульман, — Советский Союз и его марионеток в Кабуле. Из доклада временного поверенного США в Кабуле Амстунца в Госдеп США 16 августа 1979 года: «Падение радикального левого режима, поддерживаемого Советами, могло бы иметь положительные последствия для США во всем третьем мире. Нашим высшим интересам послужил бы иной режим, нежели режим Тараки — Амин».

Еще один материал с грифом «Совершенно секретно» от 31 октября 1979 года сообщал: «Обстановка в Афганистане после событий 3–16 сентября сего года, в результате которых Тараки был отстранен от власти и затем физически уничтожен, остается крайне сложной. Стремясь укрепиться у власти, Амин расширяет масштабы репрессий в партии, армии, государственном аппарате и общественных организациях».

После убийства Тараки советская разведка с особым вниманием следит за действиями Амина. Выводы неутешительные. По мнению людей, занимающих высокие посты в Минобороны и КГБ СССР, Амин ведет двойную игру — продолжая заискивать перед советским руководством и просить о вводе войск, он одновременно заигрывает с американцами. Вспоминают, что, когда Амин, будучи министром иностранных дел Демократической Республики Афганистан, ездил в Нью-Йорк на сессию ООН, члены делегации рассказывали о его странных длительных отлучках, во время которых он якобы встречался с друзьями по учебе. О том, что в его записной книжке — уже после его гибели — видели американский телефонный номер и рядом буквы CIA (ЦРУ). Многие сходились на том, что если бы советские войска не вошли в Афганистан в декабре 1979-го, Амин позвал бы в страну войска США.

Все худшие предположения советской разведки о намерениях Амина завязать двойную игру с американцами подтверждались. Обстановка в стране продолжала ухудшаться. В Союзе начинают думать о смене диктатора у власти и возможном преемнике из фракции «Парчам».

В итоге в декабре 1979 года в Афганистан направляется 1-й заместитель начальника внешней разведки Вадим Кирпиченко. Необходимо было еще раз убедиться, какие возможности у оппозиции в Афганистане. А главное — понять, хватит ли собственных сил спецподразделения разведки или нужна более масштабная помощь. В конечном счете советское руководство приходит к выводу, что силами имеющихся там наших разведывательно-диверсионных групп, опирающихся на «парчамистов», ситуацию изменить невозможно. Необходимо военное подкрепление.

В тот день — 25 декабря — на аэродроме в Баграме один за другим начали садиться военно-транспортные самолеты. Их гул не смолкал несколько дней. Такое зрелище в небе Кабула поразило тогда не только местных жителей. На аэродроме была большая группа представителей республиканской власти и среди них — военные атташе разных стран, аккредитованные в ДРА. Свидетели подтверждают, что у военного атташе США из глаз катились слезы, он произнес: «Русские и здесь нас опередили». Так начался первый этап вторжения.

В срочном порядке сюда перебросили 103-ю Витебскую дивизию ВДВ. Через три дня ей предстояло сыграть свою роль в судьбе Афганистана. Именно эту элитную дивизию в свое время бросили в Венгрию в 1956 и в Чехословакию в 1968 году. Страна готовилась к встрече. Тогдашний хозяин дворца Тадж-Бек Амин даже и не подозревал, что уже запущен и отсчитывает последние дни механизм операции «Байкал-79». Один из главных ее разработчиков, генерал Л. Богданов, до последнего момента был частым гостем диктатора. Поначалу вопрос об уничтожении Амина не стоял вообще. На первом этапе в окружении Амина внедрили повара. В условленное время он должен был подсыпать препарат в пищу и на несколько часов ввести Амина в кому. Окончательного решения не было. Но Москва торопила. И тогда стали перебирать варианты использования смертников.

Генерал Леонид Богданов рассказывал, что жена Амина подружилась с советскими женщинами-диетологами, часто к ним приезжала, при этом не прочь была, вопреки мусульманским традициям, выпить виски. Планировалось заложить взрывчатое устройство в ее сумочку во время одной из таких посиделок — в Афганистан прибыли искусные советские подрывники.

Но все же остановились на варианте с поваром, майором КГБ, который незадолго до этого прошел спецподготовку. Операцию назначили на 14 декабря. В обед повар подсыпал препарат в кока-колу и вместе с другими блюдами подал на стол Амину. В это время к дворцу уже спешил мусульманский батальон и группы спецназа КГБ. Выполнив задание, повар набрал номер телефона и произнес условную фразу. Но внезапно штурмовым группам поступила команда «Отбой». Операцию сорвала досадная случайность: препарат подействовал раньше, чем предполагалось. Амин почувствовал себя плохо. И вскоре к нему прибыли ничего не подозревающие советские врачи из кабульского госпиталя. Они-то и вытащили диктатора с того света. А мусульманский батальон и группы КГБ отошли на исходные рубежи.