Шоссе Энтузиастов. Дорога великих свершений - Алексей Рогачев Страница 10

Если четная сторона Варварки была почти полностью посвящена Христу, то на левой, нечетной безраздельно господствовал его антипод – Мамона. Фронт застройки составляли внушительные здания всевозможных торговых рядов, торговых домов, банков и прочих подобных заведений. Причем так повелось с глубокой древности. Еще по распоряжению Ивана III с территории перед въездом в тогдашний город, то есть в нынешний Кремль, были убраны все строения и расчищена свободная площадка. Государь исходил из чисто военных соображений – открытая местность препятствовала скрытному приближению врага к городским стенам. Но вражеские нашествия на Москву случались не слишком часто, а в мирное время пустующая площадь превратилась в стихийный базар. Поскольку возводить лавки там было запрещено, то торговля велась с рук, возов, скамеек, из шалашей и кадушек. Постепенно усилиями городских властей торжище удалось подчинить установленным правилам, а затем и окончательно упорядочить, рассортировав торговцев в соответствии с их специализацией. В окрестностях Красной площади возникли ряды на все вкусы – Сапожный, Скобяной, Яблочный, Рыбный, Белильный (в нем торговали отнюдь не красками, а косметикой для средневековых модниц), Масляный, Игольный, Кружевной, Шелковый, Седельный и даже Зольный! Зола в древней Москве также составляла предмет торговли.

Номенклатура рядов, составленных из деревянных лавок, постоянно менялась, в отдельные годы их насчитывалось около двухсот!

В конце XVI века появились первые каменные торговые ряды, выстроенные на месте нынешнего ГУМа. В соответствии со своим положением на рельефе, они именовались Верхними. В дальнейшем аналогичные каменные здания – Средние и Нижние ряды – поднялись и по сторонам Варварки.

Древние постройки служили москвичам очень долго. Не любили наши экономные предки сносить капитальные каменные здания. Но всему рано или поздно приходит конец, и во второй половине XIX века стала очевидной необходимость полной замены окончательно обветшавших и совершенно непригодных для нормальной торговли Верхних рядов.

В соответствии с пословицей, что русские долго запрягают, но быстро ездят, предшествующий перестройке организационный период затянулся на двадцать лет. Зато собственно снос старых рядов и возведение на их месте новых велись очень быстро под управлением представительной комиссии, председателем которой состоял известный московский предприниматель А. Г. Кольчугин. Все работы были завершены в течение 1890–1893 годов. Выстроенные по проекту петербургского архитектора А. Н. Померанцева, выигравшего проведенный в 1888 году конкурс, Верхние ряды (ныне ГУМ) если и не попали в число архитектурных шедевров, неплохо вписались в ансамбль Красной площади и стали образцом для зданий подобного назначения.

В самом конце XIX века дошла очередь и до Средних торговых рядов. Их снесли до основания, и на расчищенной площадке началось строительство комплекса для оптовой торговли. Строительную комиссию возглавлял все тот же А. Г. Кольчугин, а разработка проекта без всякого конкурса была поручена Р. И. Клейну, в то время далеко не самому известному из московских зодчих. Для большей части архитектурной общественности это оказалось неожиданностью, но лица, знакомые с закулисными играми московского бизнеса, вовсе не были удивлены. Дело в том, что Роман Иванович уже несколько лет играл роль своего рода архитектора для услуг при Кольчугине. Именно в таком качестве, но прикрываясь маской «независимого эксперта», он отчаянно защищал своего патрона на громком процессе о разрушении дома Московского купеческого общества на Кузнецком Мосту (там Кольчугин также возглавлял строительную комиссию). Затем настала очередь Верхних торговых рядов. Строительную комиссию вновь возглавил Кольчугин, но объявленный конкурс на лучший проект выиграл петербуржец А. Н. Померанцев. Клейну пришлось довольствоваться ролью неофициального инспектора, освещавшего Кольчугину ход работ.

Именно в награду за сии выдающиеся заслуги он и получил выгоднейший заказ на проектирование Средних рядов. Для успокоения взбудораженных зодчих, многие из которых могли рассчитывать на успех в случае объявления конкурса, было наскоро состряпано официальное объяснение – Клейн, дескать, хорошо показал себя на предшествующем конкурсе, завоевав там вторую премию. Натянутость подобного толкования была слишком очевидной, но с московскими купцами спорить не приходилось. Пришлось довольствоваться и этим.