Убийство под микроскопом: записки судмедэксперта - Марк Фурман Страница 10

Расследованию помог экспериментальный метод: ножом Попова я нанес на одежду, доставленную в отделение, серию повреждений для их сравнения с разрезами, оставшимися на одежде жертвы.

Приблизиться к истине во многом помог экспериментальный метод, когда ножом Попова я нанес на одежду, доставленную в отделение, серию повреждений для их сравнения с разрезами, оставшимися на одежде жертвы.

Преступникам все хотелось предусмотреть, уничтожить все улики. Но возможно ли это? И хотя на ноже крови не нашли, при осмотре куртки Маркина эксперт-биолог Ирина Петровна Иванникова обратила внимание на пять буроватых пятен, расположенных на подкладке левого кармана. Предварительные пробы и специфическая реакция преципитации показали, что это кровь человека. Но вот совпадение, и совсем некстати: у Маркина оказалась кровь той же группы!

В зале суда между экспертами и обвиняемыми произошел следующий диалог:

– Маркин, объясните, откуда появилась кровь в левом кармане вашей куртки?

– За несколько дней до задержания я оцарапал руку. Вероятно, от царапины и осталась кровь на куртке.

– Но при судебно-медицинском освидетельствовании никаких повреждений на ваших руках обнаружено не было.

Молчание. Потом после небольшой паузы:

– Тогда объяснить происхождение пятен крови не могу. Может быть, она осталась от моего брата, который когда-то надевал куртку…

Смех в зале. Представительствующий обращается к экспертам:

– Каково, по вашему мнению, происхождение крови на кармане куртки Маркина?

Ответ:

– Пять мелких, расположенных почти на одной линии пятен крови, имеющих равное расстояние друг от друга, вероятнее всего, образованы при контакте окровавленной руки человека с тканью пиджака.

– Стало быть, вы не исключаете возможность образования этих пятен от пальцев Маркина, испачканных кровью Николаева?

– Такая возможность не исключается.

Знай Маркин, с какими опытными экспертами ему предстоит вступить в поединок на суде, возможно, он не стал бы лгать, давать по-детски наивные показания.

ЕЩЕ ОДИН СЛУЧАЙ

Вечер. Из ресторана вышли двое. Затем в строках милицейского протокола будет сказано, что между ними и гр-ном Г., проезжавшим мимо на велосипеде, произошла ссора, в ходе которой ему была причинена тупая травма головы. Преступники скрылись, а пострадавший был доставлен в больницу. С места происшествия изъяли каблук от мужского ботинка и сломанный велосипед. Тремя днями позже милиция задержала Александра Колесникова, которого в тот вечер видели в ресторане. По его словам, никакого отношения к инциденту с Г. он не имел. У Колесникова был, правда, небольшой порез пальца, который он объяснил неосторожным обращением с ножом при резке хлеба, а на куртке были следы крови. Уже на следующий день одежда Колесникова – куртка и потертые синие джинсы – поступили в бюро судебно-медицинской экспертизы.

На застежке куртки, ее карманах и рукавах имелась только кровь четвертой группы, такая же группа была у Колесникова. С учетом того, что у него был поврежден палец, все, казалось бы, было логично. Потертые синие джинсы, на первый взгляд, никакого интереса для экспертов не представляли. Крови на них не было заметно, колени стерты почти до дыр. «Ничего не поделаешь – мода, – размышляла И. П. Иванникова. – Но что-то уж цвет какой-то неестественный, да и пятна на коленях большие.» Она продолжила исследование и обнаружила в этих местах следы крови третьей группы, совпадающей с группой крови Г. Пятна оказались замытыми. Такие же следы были обнаружены на каблуке, найденном у ресторана и, как потом оказалось, принадлежавшем второму преступнику. Под влиянием улик Колесников и его сообщник признали себя виновными.

Как раковая опухоль иногда медленно поражает здоровую ткань, так постепенно «заболевал» Попов. Установлено, что еще во время учебы в школе ФЗУ он изготовил из напильника нож, позже отобранный у него мастером производственного обучения. С этого времени «умельца» поставили на учет как склонного к правонарушениям.

Попов окончил ФЗУ, началась его трудовая жизнь. Время от времени она прерывалась: доставка в вытрезвитель, прогулы, появление на работе в нетрезвом виде.

За несколько месяцев до описываемых событий проявился грозный симптом далеко зашедшей «болезни». Не пройди он безнаказанно для Попова, Дима Николаев остался бы жив. Итак, 9 мая. День Победы. После полудня гр-н Соболев, живший с Поповым в одном подъезде, услышал громкие удары в дверь своей квартиры. Открыв ее, он увидел пьяного соседа, который держал в руке большой кухонный нож. Закричав, что он зарежет Андрея, сына Соболева, Попов замахнулся на хозяина ножом. Тот едва успел закрыть дверь, как клинок вонзился в нее. После этого распоясавшийся хулиган нанес ножом в дверь еще несколько ударов. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы Попов не порезал ножом правую руку, повредив ладонь и сухожилия двух пальцев. На суде, показывая свое увечье, он пытался использовать его как средство спасения:

– Такой рукой, – утверждал Попов, – я не мог ни ударить человека, ни прочно держать нож.

Однако эксперты, прямо в зале суда осмотрев руку Попова, высказали мнение, что если, работая, он справлялся со своими обязанностями по управлению и уходу за машиной, то доводы о неполноценности руки следует считать необоснованными.

Итак, суд располагал неопровержимыми доказательствами вины задержанных, хотя с первого дня следствия они все отрицали, утверждая, что вечером 3 октября находились совершенно в другом месте.

Какая же из чаш правосудия более весома: научно обоснованные доводы экспертиз (их в деле целый том) или свидетельские показания? Конечно, если исходить из науки, которую мы, эксперты, представляем в суде, преимущество на нашей стороне. Объективные результаты, полученные с помощью точных приборов, экспериментальные данные, фотографии, взаимовытекающие выводы: «…Исходя из размеров и конструкции ножа, особенностей экспериментальных повреждений на теле и одежде Д. В. Николаева, полагаю, что ранения потерпевшему могли быть причинены клинком ножа, принадлежащим Попову и представленным на экспертизу… Ранения были нанесены при вертикальном положении тела в пространстве, при этом более вероятное положение нападающего было слева и несколько сбоку».

Объективные результаты, полученные с помощью точных приборов, экспериментальные данные, фотографии, взаимовытекающие выводы, с одной стороны, и беспристрастное слово свидетеля – с другой.

Но разве не всегда высоко ценились такие понятия, как честность, принципиальность, высокая гражданская ответственность? И разве беспристрастное слово свидетеля имеет меньший вес для правосудия, чем научные выводы даже самой совершенной экспертизы?