Анна Герман. Сто воспоминаний о великой певице - Иван Ильичев Страница 10

Вскоре Анна уехала в Италию, и в это же время на фирме «Польские награння» вышла маленькая пластинка, так называемая «сорокопятка», с песней «Наш путь», которую Анна записала в студии буквально перед выездом в Италию. Сохранилась и другая версия записи этой песни, сделанная для Польского Радио с оркестром Стефана Рахоня, но она мало звучала и никогда не записывалась на пластинках.

Та самая польская пластинка – «сорокопятка» с песней «Наш путь». Из архива Анны Качалиной

Моя следующая встреча с Анной Герман состоялась также в Катовице, но уже после её реабилитации, в 1970–71-х годах, когда она вновь начала петь и возобновила концерты. Очередной приезд был связан с её совместным выступлением со знаменитым ансамблем «Шлёнск». Также в эти дни был объявлен её сольный концерт в Шлёнской филармонии в Катовице. Я снова осмелился прийти за кулисы, мы много говорили о музыке, о песнях и, конечно, о второй песне, которую я написал специально для Анны.

Не поеду я в Сорренто, не хочу больше возвращаться в те края,

В будний день или в праздник лучше останусь дома, наедине с собой.

Мне не нужны путешествия, ведь мой дом – это весь мир,

Где я могу всё, даже поцеловать польский ветер во время морской бури.

Не поеду я в Сорренто, не хочу больше возвращаться в те края,

Пусть поезда едут туда быстрее, чем написано в расписании.

Мне не нужен берег морской, окружённый горами и пальмами,

Лучше я буду слушать прекрасную музыку полёта шмеля над цветами мальв…

Ты найди меня под клёном, среди пылающих золотом цветов – ноготков,

Найди меня в камышах, где на лодке в час полнолуния закрутили роман июнь и июль,

А лучше ищи меня в полях, где пробудилась ото сна моя славянская душа!

А воспоминания о Сорренто – пускай они согревают лишь ветер над полями!

Песня «Не поеду я в Сорренто» была полностью моей идеей. Зная, сколько всего Анна вытерпела, с каким трудом возвращала форму, я написал такой стишок и послал ей вместе с письмом. Вскоре я получил очень доброжелательное письмо: текст понравился, и она пишет на него музыку.

Первый раз Анна исполнила эту песню на своём сольном концерте в филармонии в Катовице. Она не знала, что я среди зрителей, и так объявила песню: «Эта песня написана на стихи молодого студента из вашего города. Сочиняя стихи, он сумел вникнуть и почувствовать ситуацию, которая сложилась в моей жизни после Италии».

Эту песенку Анна пела на всех своих сольных концертах на протяжении двух лет. Увы, она не записала её ни на радио, ни в студии грамзаписи. Благо, сохранилась запись с сольного концерта Анны в Ополе в 1971 году, теперь она издана и доступна широкому кругу слушателей…

Зофья Юзефович-Чабак, переводчик персидской литературы, подруга певицы (Польша) «От голоса Анны плакали даже иранские дети»

Аня была тёплым и сердечным человеком, очень хорошей подругой. Мы могли говорить о многом: о жизни, обо всём, чем мы занимались – я о своей работе, Аня о своей.

Я перевела несколько стихотворений из современной персидской поэзии, эти переводы Ане понравились. Она выбрала фрагменты стихотворений, к которым написала музыку. Музыку она сочиняла от сердца, по вдохновению. Мы незадолго до этого слушали записи современной персидской музыки, Аня хотела, чтобы характер песен на эти стихи был с восточным оттенком. Так родились четыре прекрасные песни, вошедшие в миньон «Ясный горизонт»: «Зову тебя», «Послушай», «Наша любовь», «Ясный горизонт».

Тот миньон я отвезла в Иран в качестве подарка. Эти записи слушали десяти-двенадцатилетние иранские дети. Естественно, слов они не понимали, так как Аня пела по-польски. И те дети плакали – такое сильное впечатление произвели на них голос и музыка Анны.

… У нас были очень похожие взгляды на жизнь, похожие характеры. Может быть, сказалось то, что мы родились в один и тот же год и в один и тот же месяц – в феврале 1936 года. Между нами всего три дня разницы.

Обложка пластинки «Ясный горизонт», выпущенной в честь 2500-летия Ирана, 1970. Из архива Анны Качалиной

Аня была очень сильным человеком, она много работала, чтобы вернуться к здоровью. Многие друзья старались ей помочь, но в большей степени это была её собственная заслуга, благодаря силе духа ей удалось преодолеть испытания и вновь вернуться на сцену, вновь запеть. И запеть лучше, чем до того.

Когда родился Збышек, она мне говорила, что мечтает дожить до того часа, когда сын станет взрослым человеком. Она надеялась, что Бог даст ей такую возможность. В её сердце жила надежда воспитать сына…

Аня была очень скромным человеком, несмотря на свою популярность и свой удивительный голос. В эстрадном мире ей было очень тяжело. Люди, окружавшие её за кулисами, были совсем другого плана и устроения, чем она. Только благодаря своей доброте, человеколюбию и любви к пению она могла выжить в мире так называемого «шоу-бизнеса».

Каждое Рождество в нашем доме я включаю записи Ани и слушаю вместе с мужем.

Игорь Якушенко, композитор (Москва) «Это моя жемчужинка…»

Сходятся синие сумерки,

Полные тихими думами.

Так почему-то особенно

В сумерки хочется счастья.

…Вспоминаю концерт Анны Герман во Дворце культуры московского завода «Серп и молот», на протяжении которого я не уставал поражаться, насколько простым и по-человечески тёплым было её выступление. В нём был и юмор, и лёгкость, и увлекательность. Это была работа профессионального артиста со зрителем. Всё, что говорила и пела Анна, шло из глубины её души, поэтому время пролетало незаметно. Никто не ждал от неё шоу, представления. Она умела воздействовать на зрителей другими способами – сердечными.

После концерта я поинтересовался у Анны, почему она не включает в программу нашу песню «Сумерки», которая в тот момент уже вышла на пластинке и звучала на радио. Она улыбнулась и произнесла слова, заставившие мое сердце биться сильнее: «О-о-о… Это ж моя жемчужинка… Да и нет у меня пианиста, который бы сыграл так, как это сделали вы на записи в студии…».

Да, я имел счастье творческого сотрудничества с Анной – счастья огромного, но очень короткого. С Аней меня познакомила Анна Николаевна Качалина, которую я и многие композиторы называли «добрым ангелом на пластинках». Это она показала мои песни Анне Герман, которой особенно понравилась песня «Сумерки». Я как сейчас помню эту запись. Аня попросила, чтобы мы записывали «живьём», она не любила делать наложение голоса на готовую фонограмму. И вот мы в студии: я за роялем, бас-гитарист Игорь Кантюков и барабанщик Александр Симоновский. Аня стоит слева от рояля, мы начинаем играть, я испытываю большое волнение: «Только бы не сбиться, не помешать Анне…». Записали довольно быстро, с нескольких дублей.