Босэан. Тайна тамплиеров - Луи Шарпантье

Судьба так называемых герметических дисциплин любопытна: одни вполне даже расцветают — астрология, некромантия, алхимия… Не будем говорить о качестве их расцвета. Другие совершенно неизвестны — гоэтия, дагонология — не стоит просвещать читателей, не наше это дело. Геральдика тоже относится к числу подобных дисциплин. Каких? Известных или нет? Забавный момент: геральдика присутствует в современности. Но как? Механизированный социум, порой испытывая укоры и уколы совести, начинает таскать в зубах «традицию», «народную мудрость», «уроки истории» и т. д.

Геральдика — рыцарская культура и ушла вместе с этим сословием. Довольно точно определяют, когда это случилось: во второй половине пятнадцатого века после поражений и гибели бургундского герцога Карла Смелого в войнах со швейцарскими кантонами. (Долго тут нечего растабарывать, достаточно знакомства с книгами Арнольда Тойнби и Йохана Хейзинги.)

Далее и до нашего времени наблюдается постепенное растворение сословий: дворянство еще как-то держалось, модифицируясь в английское джентльменство и прусское юнкерство, затем все уничтожил механизированный хаос.

История белой цивилизации кончилась, ибо иссякла органическая жизненная сила. Поэтому любое обращение к прошлому, любое заимствование обретает характер подражательный и пародийный. Геральдика ныне — простое и формальное начетничество для потехи «мещан во дворянстве» или вообще всякого денежного сброда.

Передача геральдических сведений сейчас, и особенно по-русски, — дело трудное. Русский геральдический язык — о нем всерьез можно рассуждать только до эпохи Романовых — изобиловал малопонятными архаизмами и вульгарными латинизмами. Сейчас ситуация вообще аховая. С другой стороны, говорить о рыцарском ордене, минуя геральдику, значит, акцентировать эмоции и субъективные оценки. Попытаемся, по обычаю девятнадцатого века, употребить более или менее вразумительный жаргон.

* * *

Мы назвали книгу по истории тамплиеров «Босэан», апеллируя к военному штандарту ордена. Не впадая в геральдические тонкости, скажем только: штандарт — военный «сублим», то есть стимул атаки, и только атаки. «Босэан» — шелковой материи прямоугольник, где высота и основание соотносятся по «золотому сечению»; нессер (поле штандарта, герба и т. д.) поделен декстером (горизонтальная прямая в данном случае) на две половины: верхняя (гиперстаза) цвета беззвездной ночи, нижняя (гипостаза) цвета первого снега. Здесь, понятно, много ассоциаций профессиональных и лаических, на которых мы останавливаться не будем.

На официальных процессиях, собраниях, торжествах орден выставлял «банньер» (неправильно трактуется как «знамя»). Банньер: шелковой материи квадрат большого размера; на упомянутый биколорный нессер наложен алый крест о восьми финах (концах), крест патриарха Иерусалима.

Воинский дивизион немыслим без штандарта или «гонфалона» и т. д. (воины, в отличие от солдат, то есть наемников, люди, посвященные в боевое искусство). Как весьма изысканно сказал Роберт де Сабле (Великий магистр Тампля, друг короля Ричарда Львиное Сердце): «Гонфалон — путеводная звезда в ночи, фонтан в жаркий день». Энтузиастический комментарий касательно гонфалона-штандарта понятен, но дело в данном случае не в этом.

В европейской символике, в отличие от японо-китайской, черное и белое соответствует моральному негативу-позитиву. Что это значит здесь? Победа или смерть. Ясно, далее этическая бинарная система, до тонкостей разработанная схолиастами — современниками Тампля. Общая схема: порок — смерть, добродетель — жизнь. Луи Шарпантье представляет бинарную систему основной у тамплиеров. Но ведь христианство пронизано манихейством с начала до конца. Все более и более разрастается образ Врага, Дьявола, Архонта мира сего. С десятого века и далее христианство превращается в религию крайне воинственную и беспощадную, в социально-политический raison d' étre белой расы. Акцент фразы «не мир, но меч» все более и более переезжает направо.

С десятого века и далее противоречие, противоположность, дихотомия, либо-либо — онтологический модус христианского человека. Проблема выбора, то есть ориентации, прогрессирует в неопределенность.

Когда говорят: «наше дело правое», что имеют в виду? Сторону правой, более сильной руки, право силы? Но ведь слева — сердце, традиционный источник любви и милосердия. Далее: dexter — прямой, правильный, правый, мужской, небесный; sinistre — диагональный, извилистый, левый, зловещий, женский, земной. Так? Да — при полярной ориентации, нет — при солнечной. Однако ориентаций — «словно звезд на небе». Что это значит в данном, «геральдическом», случае? Поскольку геральдика — вариант эзотерической геометрии, а следовательно, наука отвлеченная — не отдается предпочтения ни одной стороне со всеми ее ассоциативными эманациями. Поэтому «черное и белое», «левое и правое» не окрашено никакими этическими индикаторами. Но, хотя геральдика сама по себе нейтральна, разные выводы, психологические в том числе, делать не возбраняется.

Для характеристики ордена Тампль небезынтересны два предания касательно качественной ситуации биколора штандарта. Первое относится к двенадцатому веку и к легенде о Персевале. Рыцарский итинерар молодого Персеваля начинается по первому снегу беззвездной ночью — он замечает три пятна крови на снегу.

В середине тринадцатого века штандарт модифицирован: декстер сменяется синистром — прямоугольник пересекает диагональ, предание меняется: за слепым всадником на белой лошади неотвязно следует двойник: слепой всадник на белой лошади погружается в черную реку…

«Босэан» (Bausseant, Baussant) — не «название» штандарта, но девиз и боевой клич. В литературе о тамплиерах много догадок насчет смысла. Однако необходимо заметить: «смысл» играет в девизе четко выраженную последнюю роль. Лучшую трактовку предложил, на наш взгляд, Торкватто Тассо в «Освобожденном Иерусалиме»: Bauseant в переводе на латынский с языка «ок» означает Sancta Rosa, Святая Роза. Любопытно: А. С. Пушкин — внимательный читатель Тассо — в замечательном стихотворении о тамплиере (?) «Жил на свете рыцарь бедный» дал именно Sancta Rosa. Тамплиеры и Данте так называли Прекрасную Даму.

Е. Головин