Вторая мировая война - Энтони Бивор

В июне 1944 г. во время вторжения Союзников в Нормандию молодой солдат немецкой армии сдался в плен американским парашютистам. Считавшийся японцем, пленник на самом деле оказался корейцем. Его звали Ян Кен Чжон.

В 1938 г. восемнадцатилетний Ян был насильно призван японцами в Квантунскую армию, дислоцированную в Маньчжурии. Годом позже его взяли в плен красноармейцы во время боев на Халхин-Голе, после чего он попал в один из лагерей ГУЛАГа. Советский военкомат в момент тяжелейшего кризиса на фронте в 1942 г. призвал его вместе с тысячами других заключенных в ряды Красной Армии. В начале 1943 г. он попал в немецкий плен во время боев за Харьков, а в 1944 г., облаченный уже в немецкую военную форму, был отправлен во Францию для прохождения службы в Восточном легионе, который должен был усилить участок обороны Атлантического вала у основания полуострова Котантен напротив сектора «Юта». Отсидев в лагере для военнопленных в Великобритании, Ян Кен Чжон перебрался в Соединенные Штаты. Живя в Америке, он не вспоминал о своем прошлом до самой смерти в 1992 г. в Иллинойсе.

На войне, охватившей весь земной шар и унесшей жизни более шестидесяти миллионов человек, этому незадачливому ветерану японской, советской и немецкой армий относительно повезло. История Яна – одна из ярчайших иллюстраций того, насколько бессильны простые смертные перед лицом всесокрушающих сил истории.

Начало войны в Европе 1 сентября 1939 г. не было случайностью. Некоторые историки говорят о «тридцатилетней войне», длившейся с 1914 по 1945 г., в которой Первая мировая война явилась «первоначальной катастрофой». Другие утверждают, что «долгая война», начавшаяся большевистским переворотом 1917 г., длилась в виде «Европейской гражданской войны» до 1945 г. или даже до падения коммунизма в 1989 г.

Однако история никогда не была точной в своих суждениях. Сэр Майкл Говард утверждает, что война Гитлера на западе против Франции и Англии в 1940 г. во многом была продолжением Первой мировой войны. А Герхард Вайнберг настаивает на том, что в войне, начавшейся вторжением в Польшу в 1939 г., главной целью Гитлера было завоевание «жизненного пространства» на востоке. Это, конечно, с одной стороны верно, но многочисленные революции и гражданские войны, происшедшие в период с 1917 по 1939 г., значительно осложняют картину. К примеру, представители левых сил всегда были убеждены в том, что Гражданская война в Испании ознаменовала начало Второй мировой войны, в то время как сторонники правых утверждают, что война в Испании стала началом Третьей мировой войны между коммунизмом и «западной цивилизацией». В то же время западные историки обычно оставляют без внимания японо-китайскую войну 1937–1945 гг. как часть мировой войны. С другой стороны, некоторые историки из Азии полагают, что Вторая мировая война началась в 1931 г., когда Япония вторглась в Маньчжурию.

Споры на эту тему можно продолжать бесконечно, но абсолютно очевидно то, что Вторая мировая война была сплетением конфликтов. Многие из них были конфликтами между нациями, однако международная гражданская война между левыми и правыми пронизывала их все и даже доминировала во многих из них. Поэтому очень важно понять некоторые обстоятельства, приведшие к этому самому жестокому и разрушительному конфликту, который когда-либо знал мир.

Ужасающие последствия Первой мировой войны полностью обессилили Францию и Англию, основных европейских победителей, и придали им решимости любой ценой не допустить повторения произошедшего. Американцы, которые внесли решающий вклад в разгром Германской империи, хотели дистанцироваться от прогнившего и порочного Старого Света. Центральная Европа, раздробленная новыми границами, начертанными в Версале, столкнулась с унижением и горечью поражения. Гордость офицеров Императорской и королевской армии Австро-Венгерской империи, не в пример Золушке сменивших свои великолепные мундиры на поношенную одежду безработных, была разорвана буквально в клочья. Горе большинства немецких солдат и офицеров усиливалось тем, что до июля 1918 г. их армия не знала поражений, и поэтому внутренний крах страны стал для них абсолютно необъяснимым и зловещим. По их мнению, мятежи и восстания внутри Германии осенью 1918 г., предшествовавшие отречению кайзера от престола, были целиком спровоцированы еврейскими большевиками. Левые агитаторы действительно сыграли серьезную роль в этих событиях и действительно наиболее видными деятелями немецкой революции 1918–1919 гг. были евреи. Но основными причинами беспорядков в стране являлись усталость от войны и голод. Фатальная теория заговора немецких правых – легенда об ударе в спину – была частью присущего им свойства путать причины и следствия.

Гиперинфляция 1922–1923 гг. подорвала уверенность и благополучие немецкой буржуазии. Горечь национального и личного позора вызывала безудержный гнев. Немецкие националисты мечтали о том дне, когда унижение Версальского диктата можно будет повернуть вспять. Во второй половине 20-х годов прошлого столетия качество жизни в Германии улучшилось, в основном благодаря крупным американским займам. Но мировая депрессия, начавшаяся после краха на Уолл-стрит в 1929 г., ударила по Германии даже сильнее, чем гиперинфляция – особенно после того как Британия и другие страны в сентябре 1931 г. отменили золотой стандарт. Страх нового витка гиперинфляции заставил правительство канцлера Брюнинга поддерживать курс рейхсмарки по отношению к золоту, что сделало этот курс завышенным по отношению к другим валютам. Американские займы иссякли, и протекционизм отрезал Германию от ее основных экспортных рынков. Все это привело к массовой безработице, что в свою очередь предоставило великолепные возможности демагогам, обещавшим немедленные радикальные решения всех проблем.

Кризис капитализма ускорил кризис либеральной демократии, оказавшейся во многих европейских странах абсолютно беспомощной из-за пропорциональных избирательных систем. Большинство парламентских систем, возникших в Европе после крушения трех континентальных империй в 1918 г., было сметено общественными волнениями. Национальные меньшинства, проживавшие в относительном мире и покое при старых имперских режимах, теперь оказались под угрозой доктрин чистоты нации.

Свежие воспоминания о русской революции и жестоких разрушениях во время гражданских войн в Венгрии, Финляндии, странах Прибалтики и в самой Германии значительно усилили процесс политической поляризации в обществе. Волна страха и ненависти несла в себе опасность того, что пламенная риторика накличет беду, что вскоре и случилось в Испании. Различные бредовые альтернативы только подрывали демократический центризм, основанный на компромиссе. В новонаступившем веке коллективизма насильственные решения проблем казались правым и левым интеллектуалам, а также бывшим солдатам Первой мировой войны, очень героическими. Перед лицом финансовой катастрофы авторитарное государство на то время неожиданно оказалось наиболее естественным общественным устройством в большей части Европы и единственным средством остановить раздор между различными частями общества.