Приют изгоев - Инна Кублицкая Страница 95

— Он тебя развлекает?

— Нет.

— Значит, и нечего о нем говорить, — сказал Абраксас, почти падая в кресло.

Аойда присела на скамеечку у его ног.

— Тебе нравится этот замок? — спросил Абраксас, с раздражением поглядывая на сад и струящиеся в нем фонтаны.

— Здесь очень красиво, — осторожно сказала Аойда.

— Это все наше, — сообщил Абраксас. Аойда вопросительно посмотрела на него.

— Я только что разговаривал со своим пращуром, колдуном Ахой, — объяснил Абраксас. — И он объявил меня наследником. Я только что был в сокровищнице. Хочешь там побывать?

— Аха? — переспросила Аойда. — Аха-колдун?

— Он самый.

— Я не знала, что ты его родич, — сказала Аойда.

— Как же! Разве ты забыла, что я из рода Ахеа?

— Сколько же ему должно быть лет?

— Не знаю точно, но выглядит он так… Так, как будто он прожил сто лет, столько же пролежал в могиле, а потом вылез обратно.

Аойда попробовала представить Аху, но ее передернуло: слишком тошнотворное зрелище ей представлялось.

На ее счастье, Аха не потребовал, чтобы Абраксас представил ему свою жену; он полагал, что Абраксас поступил глупо, приведя с собой в Ар-и-Диф дочь мунитайского князя. Сам Аха предполагал похитить для наследника одну из дочерей Императора — Меиссу или Сухейль — или же, на крайний случай, какую-нибудь махрийскую царевну. Однако к причуде своего потомка старик отнесся с пониманием — что ж, решил он, Абраксас скоро сам поймет, что в его руках большая сила.

Абраксас, однако, боялся этой силы как огня.

Он так и не рассказал Аойде свой сон, который видел здесь в первую ночь. Он шел по лесу, где стволы деревьев были из золота, а листья из прозрачных мерцающих на свету изумрудных пластинок. В этом лесу были множество живых птиц, но когда одна из них — разумеется, сокол — села ему на плечо, тот ощутил киммериевую тяжесть. Потом Абраксас увидел впереди беседку, убранную занавесями из нитей с жемчужным бисером. Он поднялся на несколько ступеней и раздвинул занавеси, собираясь войти, но тут рука Аойдысхватила его за плечо: «Не входи туда!» А из беседки донесся другой голос: «Войди, войди скорее! Подойди ко мне. Загляни в меня — и силы твои умножатся!» И он вошел. Там, в беседке, стоял стол, и на столе лежала книга. И пока он смотрел на нее, на стол вползла маленькая, не больше локтя, змейка, приподняла головку, будто заглядывая в книгу, и вдруг начала расти и стала змеей двенадцати ярдов длины, и на голове ее заблестела диамантами корона. «Кто заглянет в меня, станет господином всего!» — снова услышал он исходящий из книги голос. А Аойда сказала: «Не открывай ее, там — смерть», и сняла с плеча Абраксаса киммериевого сокола и бросила его прямо на стол. Сокол тоже заглянул в книгу и тут же начал увеличиваться, однако же при этом форма его изменилась, и он перестал быть соколом, а стал огромным смердящим стервятником, на голой шее которого засиял бриллиантами ошейник, от которого протянулась цепь к книге и прошла через все ее три замка. Аойда сказала тихо: «Кто заглянет в книгу, тот станет ее рабом». И Абраксас проснулся.

Поэтому, когда Аха отдал ему Книгу — точь-в-точь такую, как он увидел во сне, — Абраксас меньше всего хотел раскрыть ее три замка и увидеть, что написано внутри…

Старик сдавал с каждым днем. Каждое утро Абраксас приходил навещать его и всякий раз Аха, все больше и больше напоминающий ожившего мертвеца, настойчиво спрашивал его, когда он откроет Книгу, а Абраксас отговаривался разными делами. Бдительности, однако, он не терял. Что с того, что колдун отдал ему свою Книгу, — он и без того был набит колдовством по самую макушку и мог даже сейчас больше, чем дюжина магов в расцвете сил и здоровья.

Ради того, чтобы оттянуть этот момент и не навлечь на себя гнев старика, Абраксас затеял массу бесцельных хлопот. Он, к примеру, заставил Аойду шить себе множество платьев, отчего их покои стали напоминать склад тканей, где вволю похозяйничали какие-нибудь вандалы, и, .мало того, в те часы, когда в комнатах не было толпы помогавших в шитье служанок, занимался рукоделием сам.

Аойда с недоумением следила за поведением мужа и однажды, не выдержав, спросила напрямик:

— Что с тобой происходит? Ты хочешь сделать воздушный шар? Абраксас кивнул в ответ, а затем снял с колечка один из ключей от Книги и протянул Аойде.

— Возьми его и ни в коем случае не отдавай мне, слышишь? Сегодня ночью я проснулся и понял, что я стою возле нее и открываю первый замок. Она зовет меня. И искушение слишком велико.

Книга и в самом деле тянула к себе. Аойда убедилась в этом в первую же ночь после того, как муж отдал ей ключ. Как-то так получилось, что она, едва он заснул, сама вдруг подошла к Книге и принялась гладить ее сафьяновую покрышку, забранную в золотой оклад; не сразу она пришла в себя и опомнилась: «Что я делаю! Ведь раньше мне такое никогда не приходило в голову…»

Утром она рассказала о произошедшем мужу.

Тот устало прикрыл глаза:

— Нам надо быть очень осторожными. А старый козел, как назло, все никак не хочет умирать… Все утро он мрачно смотрел, как девушки шьют Аойде очередное платье, а потом вышел прогуляться в сад и встретился там с Пройтом.

Незваный гость замка завтракал под сенью дерева у павильона, в котором жил теперь. Жил, надо признаться, со всеми доступными здесь удобствами — ему даже прислуживала девушка; не с тем, конечно, почтением, что Абраксасу, но все же…

— Не присоединитесь? — нагловато предложил Пройт и, не дожидаясь ответа, крикнул: — Стул для его высочества!

Словно по мановению руки у стола появилось второе кресло. Абраксас сел, пригубил из поспешно налитого служанкой бокала вина и бросил в рот ломтик сыра.

Посидели молча.

Пройт разглядывал Абраксаса, Абраксас смотрел в сторону. Потом он снял с колечка второй ключ от замка Книги и протянул его Пройту.

— Что это? — спросил Пройт, подбрасывая ключик на ладони. Абраксас отставил в сторону недопитый бокал.

— Подарок, — ответил он и ушел.

И Книга тут же потянула за собой Пройта.

Два дня спустя, когда Аойда гуляла по саду, Абраксас застал Пройта в комнате, где он держал Книгу: Пройт стоял у стола и тупо смотрел на сафьяновый переплет.

— Остальные ключи у тебя? — спросил Пройт, почувствовав присутствие Абраксаса.

— Только один.

— В первый день в этом замке я видел сон, — сказал Пройт, не отводя от Книги глаз. — Змейка, заглянувшая в Книгу…

— Да, — перебил era Абраксас. — Не ты один это видел. А что случилось с соколом, ты видел?

— С соколом? — удивился Пройт. — Сокола я не видел.

— Значит, это только моя часть сна, — заметил Абраксас. — Сокол у Тевиров в гербе.