Трофейная ведьма - Лана Ежова Страница 9

Перед уходом гостей вновь задремавшая Тамара Платоновна, внезапно проснувшись, выпрямилась в кресле и противно завопила:

— Ты!.. Ты принесла беду!

Выпученные по-старчески выцветшие глаза. Выбившиеся из прически волосы агрессивно топорщатся. Пальцы скрючены и тянутся в мою сторону… Выглядела старая ведьма страшно и грозно.

И я струхнула, ноги подкосились. Ледяной ком в животе и море паники…

— Мы приняли тебя в свой дом, а ты беду принесла?..

Мать мэра в молодости слыла сильной ведуньей, которая спонтанно видела фрагменты будущего и без зеркал. Неужели она что-то выяснила о моих замыслах?

— Ты накликала на всех нас несчастье! — верещала она, воинственно потрясая толстой палкой, без помощи которой уже не могла ходить.

— Мама, прекратите. — Стелла спокойно опустила руку на плечо старухи. — Хватит путать Жанну — она уже белее снега.

Я обернулась. То, что рыжая стоит рядом, как-то вылетело из головы. Значит, бабка обвиняла не меня, а жену внука?

— Гроза скоро начнется… Берегитесь! — не унималась старшая Волкова, вращая безумными глазами. — Это все она!..

— Да родит она вам правнучку, хватит ее запугивать, — устало выдохнула Стелла. — А может, со временем и еще одну.

Жанна жалобно всхлипнула.

Голова вещуньи резко упала на грудь — старуха, откинувшись на спинку кресла, громко захрапела, уснув также неожиданно, как и проснулась.

— Когда же она успокоится? Может, хватит обвинять меня во всех грехах? — с горечью пробормотала невестка Стеллы. — Сколько лет уже прошло…

Не так уж и много — восемь. И лично я была согласна с Тамарой Платоновной: в давней трагедии есть вина и Жанны. Правда, позже старая ведьма еще обвиняла рыжую в том, что она не в силах родить наследницу дома Волковых, и даже как-то требовала от внука развестись с ней…

— Ладно, представление закончилось, все свободны, — объявила Первая Мать и взглянула на нас так, что захотелось испариться. Даже шебутные близнецы притихли и быстренько обулись.

Домой я плелась следом за семейством соседей.

В восточной части неба собирались тяжелые тучи. Задул холодный ветер. Тамара Платоновна не ошиблась: в Темные Воды спешила гроза.

Взбудораженная нападками старухи, Жанна громко стыдила близнецов, испачкавших новые шорты томатным соусом, не выбирая выражений. Последние недели беременности сделали ее и так крайне раздражительной, а тут еще неудачный вечер…

И мне стало ее немного жаль: моя месть тоже заставит понервничать. Вскоре чувство вины отпустило — я вспомнила, за что ненавидела Жанну. А еще ведь именно она, воспитывая, не научила детей не обижать беззащитных.

Войдя в дом, я кинулась на кухню, где оставила открытым окно. Недаром спешила — ведьма увидела в своем саду сборище ошалевших от счастья котов и подняла крик. Белые, рыжие, черные, серые… Свои и чужие, сбежавшиеся со всей улицы, пушистые разбойники не обращали на гневную женщину никакого внимания и счастливо катались по грядке со змеевиком.

— Игнат! Игорь! — орала она. — Опять играли с валерианой?! Сколько повторять — она под запретом!

Ну да, в доме ведьмы, помощник которой кошка, валериану разливать направо-налево нельзя. А возле огородика с ценными растениями, куда и соседские коты заглянуть могут, и вовсе катастрофично.

Я была отомщена, а веснушчатые близнецы теперь дважды подумают, стоит ли продолжать устраивать мне пакости. То, что я слабая ведьма, не отменяет факт, что и у меня есть зубы.

И так мне хорошо стало и безмятежно на душе, что я наконец расслабилась после напряженного ужина у Волковых.

Об москитную сетку окна ударился ворон.

— Морриган?!

Мне стало не по себе: эквиум у меня умный и не чудит без причины, как кошки Жанны. Еще раз ударившись о полупрозрачную преграду и тревожно каркнув, он взмыл в небо.

— Морриган, подожди! — Тревога вмиг съела мое спокойствие. Нужно срочно пообщаться с птичкой. — Иди сюда!

Открыть окно не успела — почувствовала, что сзади кто-то стоит. Волосы на макушке шевельнуло теплое дыхание. Острый нож прижался к моему горлу…

И я застыла, боясь сдвинуться с места.

— И что ты будешь делать, Ника? — вкрадчиво произнес низкий голос.

— Не знаю, — прошептала, обмирая.

Сталь ощутимо холодила кожу, вызывая мурашки страха и странного предвкушения.

— Подумай хорошо, Ника, что нужно делать в таких случаях?

Нож скользнул ниже, как паутинку, рассекая черное кружево и телесного цвета чехол под ним.

— Думай, Ника, я долго ждать не буду.

Мужчина обжег горячим дыханием мое ухо, слегка прикусил мочку.

А нож продолжил свой путь, разрезая ткань уже в области груди.

— Притворюсь на все согласной?.. — выдохнула я, чувствуя, как сильно колотится сердце. — Чтобы атаковать, когда нападающий потеряет бдительность? — спросила неуверенно, ощущая, как ноздри щекочет манящий запах сандала.

Изысканно древесный, смутно-мускусный, глубокий аромат кружил голову, воспламеняя кровь. И я откинулась назад, на твердую грудь стоящего позади мужчины.

— Ника, моя Ника… Будь осторожнее, если хочешь и в дальнейшем выходить свободно из дома.

Он бросил нож через плечо — и тот, судя по глухому звуку, воткнулся в мишень для дартса, висящую на двери.

— Вероника… — прошептал ненасытный рот, поцелуями-укусами алчно клеймя мою шею.

— Герман, — простонала, развернувшись в кольце сильных рук, лицом к мужчине.

Наши губы встретились. Аромат сандала с каждой секундой становился сильнее — и кровь вскипела в жилах. Жадные поцелуи мужчины кружили голову, широкие мозолистые ладони, скользнув по моим бедрам и задирая испорченное платье, и вовсе своими действиями лишили опоры под ногами.

— Не здесь, — попросила Германа чуть слышно.

Без всяких возражений он, подхватив меня на руки, легко и быстро поднялся в нашу спальню на втором этаже.

За окном бушевала гроза. Дверь на балкон осталась открыта, и ветер яростно рвал белоснежные гардины.

Но мне было все равно. Голова шла кругом. Действительность затенила эйфория момента.

* * *

Он смотрел глазами ворона, как парочка самозабвенно каталась по широкой кровати. Трепещущая на ветру занавеска то открывала греховно притягательную картинку, то вновь прятала. Почему-то он не мог оторвать взгляд от нее. И в душе поднялась неожиданная злость.

Отмеченную им ведьму присвоил какой-то охотник. Нет. Не какой-то… То, как он к ней прикасался с властностью хозяина, говорило, что они давно вместе.

Вначале ему показалось, что ведьма испугалась проникнувшего в ее дом незваного гостя, что будет сопротивляться. Слабый протест ему, видать, привиделся — вскоре девушка всецело покорилась желанию своего любовника, хмелея все сильнее и сильнее от его прикосновений.