Фамильяры. Книга 4. Дворец Грез - Адам Джей Эпштейн Страница 9

– Гилберт, ты только погляди! – позвал Элдвин.

Лягух припрыгал к Элдвину и уставился на буквы.

– Уинм… Тьфу, язык сломаешь! – в сердцах квакнул Гилберт. – Что за белиберда? Вообще ни о чем не говорит.

– Вот и мне тоже, – кивнул Элдвин.

– В смысле, это не ты делаешь телекинезом?

– Да нет же!

В пыли и копоти проступали новые буквы. Элдвин с Гилбертом просто сидели и смотрели, как они складываются в слова. Элдвин прочел вслух то, что получилось:

– АНЕДРОУ АНОСПМОТ УИНМАКЕЫВОЗОРГ. Наверное, это какое-то послание для нас.

– Но от кого? – спросил Гилберт.

– Понятия не имею. От другого заключенного, или призрака из Завтрашней Жизни, или от самого дворца… Может быть от кого угодно.

– Кто бы ни написал это, он, наверное, считает, что мы разберем его абракадабру, – фыркнул лягух. – Так-то смысла тут ноль.

В коридоре появилась правдоимица с клеткой в руках. Болка-дур открыл дверь камеры. Скайлар, выпорхнув из клетки, влетела внутрь и снова уселась на выступавший из стены кирпич. Тюремщик захлопнул и запер дверь камеры, а затем двинулся следом за правдоимицей к выходу. У самых дверей она повесила клетку на стену, и после этого болка-дур выпустил ее наружу.

– Ты как? – спросил Элдвин у Скайлар. Сойка молчала.

– Ты как раз вовремя, между прочим, – продолжил кот. – Кажется, тут кто-то пытается нам что-то сказать.

Но сойка по-прежнему не издала ни звука.

– Ну же, Скайлар, посмотри, что тут, на полу, – уже слегка нетерпеливо мяукнул Элдвин. – Здесь надпись на каком-то чужом языке.

– Да что это с ней? – вмешался Гилберт.

Прямо у них на глазах сойка исчезла.

Не успели Элдвин с Гилбертом сообразить, что к чему, как Скайлар вылетела из клетки на стене и закружилась возле двери камеры. Значит, сойка просто провела их! Затейливая получилась иллюзия. А настоящая Скайлар все это время сидела в клетке.

– Нам надо спешить, – сказала она. – Тюремщик скоро вернется.

– А как ты собираешься нас вытащить? – осведомился Гилберт. – Единственный ключ-то у тюремщика.

– Не единственный, – пробормотала сойка. Скайлар взметнула крылья и устремила взгляд на скважину.

– Что ты делаешь? – удивился Элдвин.

– Помните, что сделала Хепзиба в Животском каньоне? – ответила Скайлар. – Самые могущественные птицы из Подгорья могут творить иллюзии такой силы, что они на миг становятся осязаемыми.

– Но, помнится, там что-то было насчет пятиперых мастеров иллюзий, разве нет? – уточнил Гилберт.

– Так я же тренировалась. А теперь тихо – мне нужно найти точку равновесия.

Скайлар сосредоточилась, и ключ начал обретать форму. Элдвин глазам своим не верил. Ключ вставился в скважину и повернулся. Дверь камеры распахнулась.

– Погоди, – сказал Элдвин. – Пока мы не ушли, нам надо тебе кое-что показать. Послание на полу нашей камеры. Оно просто появилось из ниоткуда.

Скайлар опустила взгляд и прочитала вслух странные слова.

– Все, уходим, – скомандовала она. – Я запомнила послание. Потом расшифруем, а сейчас бегом отсюда.

И троица понеслась к наружной двери. А все остальные обитатели темницы приникли к решеткам камер и устроили невообразимый галдеж.

– Выпустите и нас! – вопил беззубый дядька с оспинами на лице.

– Мне тут не место! – вторил ему эльфийский пират.

– Я вам пригожусь, – шипела огненная змея. Прутья в решетке ее камеры были очень плотно пригнаны друг к другу, чтобы пленница не ускользнула.

– Ты же не уйдешь без нас, правда, брат? – взывала к Элдвину росомаха.

– Никакой я тебе не брат, – огрызнулся кот.

Фамильяры были уже на полпути к спасительной двери, как в нее вломился болка-дур, размахивая утыканной шипами дубинкой.

– А ну заткнули рыла! – взревел тюремщик, лупя дубинкой по прутьям ближайших решеток. Взгляд его упал на бегущих сломя голову прямо к нему Элдвина, Скайлар и Гилберта. – А вы тут откуда? Быть того не может!

Он швырнул свою шипастую дубинку, словно топор. Элдвин силой мысли поймал ее в полете и запустил назад, в тюремщика. Дубинка влетела боевым концом болка-дуру прямехонько в лоб. Тюремщик рухнул без чувств, треснувшись головой о решетку одной из камер.

Распахнутая дверь, казалось, обещала скорое спасение, однако не тут-то было. Из-за решетки высунулась морщинистая рука, и ведьма длинным ногтем подцепила застежку на кожаном ошейнике болка-дура. Стянув с шеи тюремщика связку ключей, ведьма отперла свою камеру.

Почуяв вкус свободы, ведьма подбросила связку в воздух и нараспев проверещала:

– Отебрит всечни двере!

И только она произнесла заклинание, ключи сорвались с цепочки, разлетелись в стороны, и каждый устремился к своему замку. А потом все они разом повернулись в скважинах, и освобожденные пленники толпой повалили в коридор. И конечно же, ярость этой толпы немедленно обратилась против бесчувственного болка-дура.

Элдвин замер у двери.

– Скорее, – поторопила Скайлар. – Медлить нельзя. Бежим!

Но не мог же Элдвин вот так бросить тюремщика на растерзание заключенным! Он нашарил взглядом дубинку и, вскинув ее в воздух, завертел вокруг болка-дура, отгоняя нападавших.

Скайлар и Гилберт неохотно принялись помогать.

Внезапно в открытую дверь вбежал десяток стражников. Заключенным тут же стало не до жертвы. Элдвин-то видел, как Скайлар держит крыло, – никакой стражи на самом деле и в помине не было. Он сосредоточился на болка-дуре и, мучительно напрягаясь, поволок его по полу.

В темнице царил полнейший хаос. Ведьма пускала молнии из кончиков пальцев, огненная змея пылала. Элдвин едва не напоролся на клык бородавочника.

Фамильяры тащили болка-дура вслед за собой к открытой двери. Эльфийский пират попытался было проскочить следом, но Гилберт подпрыгнул и ударил его, и тот, пошатываясь, отступил. Элдвин телекинезом захлопнул дверь и для верности грохнул вниз решетку. Болкадура, так и не пришедшего в себя, оставили лежать под дверью, а троица отправилась дальше.

Из темницы они успешно сбежали, но теперь им предстояло выбраться незамеченными из дворца и из города. В мгновение ока фамильяры из героев превратились в изгоев.

Трое из Пророчества стали беглыми преступниками.