Королевская кровь. Связанные судьбы - Ирина Котова Страница 9

Начало ноября, Пески

Ангелина

Ангелина проснулась оттого, что по ее шее скользнул кто-то прохладный, испугалась – неужели змея? – приоткрыла веки.

В предутренней темноте на нее смотрели два красных круглых глаза, и было это так жутко, что она даже вскрикнуть не смогла – только беззвучно вздохнула, пытаясь унять зашедшееся сердце, зашарила рукой по песку в поисках камня – об огненных плетях даже не вспомнилось сейчас.

Существо, сидящее у нее на груди, приблизилось к лицу, лизнуло в щеку, закрыло глаза и засопело. И первая Рудлог едва удержалась, чтобы не выругаться. От облегчения.

– Ты-то тут откуда? – почему-то шепотом спросила она у спящего щенка тер-сели. – Ты что, бежал за мной? Или в одежде спрятался?

С маленьким водяным духом, пригревшимся на ее груди, стало чуточку легче. Ангелина заснула совсем недавно – полночи после побега тело ломало так, что она каталась по песку и рыдала в голос. Но после нескольких изнурительных часов ее немного отпустило, и принцесса сразу провалилась в сон.

Вчера, после того как Ани оставила Нории на берегу моря, она упорно бежала, пока были силы, уходя в сторону от сужающейся лазурной полосы, пока не начинало мутиться сознание и не приходилось перекидываться, чтобы вернуть уходящий в животное сознание разум. Было жарко, воду она берегла, жевала попадающиеся в прибрежных песках солоноватые колючки и очень жалела, что так и не уговорила Владыку потренировать ее на оборот во что-нибудь летающее. Сейчас старшая Рудлог была даже готова рискнуть возможным падением с высоты – но только бы иметь возможность подняться вверх, туда, где не так душно и нет раскаленного песка и где наверняка видны Милокардеры.

Принцесса до последнего не верила, что ей удастся уйти, что ее не догонят сразу же, бежала и все время оглядывалась – но темнеющий горизонт был чист. И становилось тревожно: а вдруг дракон еще не проснулся? Вдруг с ним что-то случилось из-за нее? Те же песчаники… хотя Нории говорил, что они не подходят к морю, потому что им нужны глубокие и сухие пески, но вдруг в здешних местах водятся другие опасные твари?

Ангелина приняла решение бежать в тот самый момент, когда поняла, что дракон не отпустит, что ее слабость и просьбы не тронули его – а значит, бесполезны. И полагаться на добрую волю кого-то другого тоже бесполезно. Только на себя. Как и всегда.

Но как же тяжело это далось.

Тяжело, но она приняла решение, и не изменит его, и обязательно справится. А обо всем, произошедшем с нею, подумает потом. После того как достигнет цели.

Ани полежала еще немного с закрытыми глазами – замерзла за ночь жутко, горло саднило, но спать в облике верблюдицы было бы самоубийственно. Хоть и тепло. Встала, попила воды, сняла одежду, обернулась и побежала дальше, на северо-запад, все больше удаляясь от моря.

Полупрозрачный щенок тер-сели бежал рядом, время от времени уходя в почву – то ли искал подземные воды, то ли под песком было прохладнее.

Милокардеры принцесса увидела на третий день, когда не хотелось уже ничего. И они были еще очень, очень далеко. К вечеру горы выросли совсем немного, а ведь Ангелина шла почти весь световой день, один лишь раз остановившись для передышки. Солнце садилось рано, но Ани упорно брела по остывающей пустыне под огромным месяцем, пока были хоть какие-то силы. Потом лежала, борясь с выкручивающей суставы болью, раскинув руки и глядя в сверкающий купол неба.

Только поначалу кажется, будто небо – это много-много чернильной синевы и небрежная россыпь звезд на нем. Когда присматриваешься, становится понятно, что небо – это только звезды. Огромные, яркие и крошечные, чуть мерцающие пылинки, утопающие в бесконечной глубине космоса. И вся чаша неба состоит из этих драгоценных пылинок, мириадов и мириадов миров.

И, возможно, где-то там, на земле другого мира на дальнем конце Вселенной тоже лежит кто-то уставший и смотрит в непостижимую чашу неба. Прямо на нее, Ангелину, сбежавшую принцессу, нарушившую главный принцип своей жизни – никогда не действовать под влиянием эмоций.

«Принятые на эмоциях решения чаще всего оборачиваются неприятными последствиями», – часто говорила ей мать. Что ж, она нарушила это правило, и последствия, определенно неприятные, были налицо.

Во-первых, заканчивалась вода, и если верблюдица могла терпеть, то Ангелине приходилось растягивать оставшийся запас по глотку, и иногда казалось, что она готова уже даже замуж выйти, если ей позволят напиться вдоволь и искупаться. Карта оазисов, нарисованная Нории, осталась в Истаиле, да и не помогла бы она – нынешний путь пролегал по совершенно иному маршруту.

Во-вторых, Ани совершенно упустила из виду, что по срокам на днях должен был начаться цикл, а это грозило определенными неудобствами.

В-третьих, ей постоянно хотелось есть, и пусть колючки не позволяли упасть в голодный обморок, этого явно было недостаточно.

А в-четвертых, Ангелина просто безумно устала. От бесконечного однообразного пейзажа, из-за которого казалось, что шагаешь на месте – настолько уныло и одинаково все было вокруг, – от жары, от ночного холода и простуженного горла, от опасной пустынной живности – хорошо хоть, чудовищные песчаники не попадались на пути, – от боли, которая стала почти привычной, от того, что она одна в этом мире песка, и упади она здесь – никто ее не найдет.

Наверное, именно поэтому Ани шла и шла вперед. Потому что не могла себе позволить такой нелепой смерти. И сыпучий песок под ногами, и грязь уставшего тела, и боль были ничем по сравнению со смертельными испытаниями, которые перенесли ее девочки. И от которых она смогла бы их уберечь. Если бы ее не похитил дракон.

* * *

Дворец в Истаиле тревожно молчал. Нет, всё так же выполняли свою работу слуги, и стража исправно несла службу, повара старались на совесть и даже лучше, и огромный сад был ухожен как никогда.

Но бесконечная ярость Владыки, прорастающая за ночь высокими деревьями, открывающаяся новыми родниками и разворачивающаяся зелеными лугами за границу песка, ощущалась предгрозовым сумраком, тяжелым, густым: выйди на открытую местность – и убьет накопившимся небесным напряжением.