Королевство гнева и тумана - Сара Маас Страница 9

– Тамлин это знает. Пусть он не говорит об этом вслух, но знает. Поверь мне. Тебе следует простить его. Убийство его близких не позволяет ему излишне… вольно относиться к твоей безопасности. Слишком часто Тамлин терял тех, кто ему дорог. И не только он. Все мы.

Каждое слово Ласэна лишь подливало масла в огонь, бушевавший у меня в душе.

– Я хочу выйти замуж за Тамлина, а не за верховного правителя.

– Одно невозможно без другого. Тамлин таков, какой есть. И он всегда… понимаешь, всегда будет стремиться тебя защитить, не спрашивая, нравится тебе это или нет. Поговори с ним сама. Да, Фейра, поговори. Ты многое поймешь.

Несколько мгновений мы с Ласэном смотрели друг на друга, на его скулах заходили желваки.

– И не проси меня выбирать между вами, – добавил он.

– Но ты намеренно не рассказываешь мне обо всех событиях.

– Тамлин – мой верховный правитель. Его слово – закон. Пойми, Фейра: нам выпал единственный шанс возродить мир и сделать его таким, каким ему надлежит быть. И я не хочу вступать в новый мир, нарушая доверие Тамлина. Даже если ты…

– Даже если я… что?

Лицо Ласэна побледнело. Он рассеянно гладил переливчатую гриву своей кобылы.

– Меня заставили смотреть, как мой отец убивает мою любимую женщину. Братья держали меня, не давая отвернуть голову или закрыть глаза.

У меня сжалось сердце. Ужас пережитого и сейчас, спустя несколько веков, терзал душу Ласэна.

– Никакая магия, никакое волшебное заклинание не могли вернуть ее к жизни. И верховные правители не собирались вместе, чтобы ее воскресить. Она умирала у меня на глазах. Мне никогда не забыть мгновения, когда я перестал слышать, как бьется ее сердце.

Подступающие слезы жгли мне глаза.

– Тамлину повезло больше, чем мне, – хрипло продолжал Ласэн. – Мы все слышали, как у тебя с хрустом сломалась шея. Но тебя вернули к жизни. Сомневаюсь, что Тамлин когда-нибудь забудет этот страшный звук. И он сделает все, что в его власти, только бы оградить тебя от любых новых опасностей, пусть и ценой тайн и правил, которые тебе не по нраву. Здесь ты наткнешься на его несгибаемую волю. Так что лучше и не проси, по крайней мере сейчас.

У меня исчезли все слова. Их не осталось ни в голове, ни в сердце. Дать Тамлину время, ждать, пока он привыкнет… Это самое малое, на что я способна.

Деревню мы услышали задолго до того, как выехали из леса. К щебету птиц добавился стук молотков, визг пил, крики строителей, мычание коров и блеяние овец. Через какое-то время нашему взору предстала наполовину построенная деревня: аккуратные деревянные и каменные домики, наспех возведенные амбары и хлева. Все это – на разных стадиях завершения. Полностью завершенными оказались большой колодец на деревенской площади и строение, смахивающее на таверну.

Меня до сих пор удивляла схожесть жизни в Притиании и в мире людей. Точно так же могла выглядеть и человеческая деревня. Например, та, что отстраивалась после пожара. Конечно, деревня фэйри была куда красивее и опрятнее той, где мы прожили несколько лет. Но общий облик, главные места… Никаких различий.

Однако при всей моей симпатии к местным жителям я чувствовала себя здесь совершенно чужой. Нас с Ласэном заметили, и вся работа и торговля мигом прекратились. Жители вовсю глазели на нас.

Точнее, на меня.

Вокруг стало тихо. Непонятным образом весть о моем появлении разнеслась по всей деревне. Даже на ее окраинах затихли молотки.

– Фейра – Разрушительница проклятия, – прошептал кто-то.

Мое новое имя.

Как хорошо, что у моего костюма для верховой езды длинные рукава, а на подъезде к деревне я натянула перчатки.

Ласэн подъехал к фэйцу, который, как мне показалось, руководил постройкой дома вблизи колодца.

– Мы приехали узнать, не нужна ли вам помощь, – достаточно громко, чтобы слышали остальные, сказал Ласэн. – Можете располагать нами весь день.

Фэец почему-то побледнел.

– Благодарствуем, господин. Мы ни в чем не нуждаемся, – торопливо ответил он, поглядывая на меня широко раскрытыми глазами. – Долг выплачен.

Мои ладони стали липкими от теплого пота. Кобыла подо мной тоже чувствовала себя здесь весьма неуютно и била копытом по красноватой земле.

– Не торопись отказываться, – сказал фэйцу Ласэн, изящно поклонившись. – Мы хотим принять участие в вашей работе. Для нас это не тяготы, а честь.

– Долг выплачен, – качая головой, повторил фэец.

Те же слова мы слышали повсюду в деревне, где останавливались и предлагали свою помощь. Ласэн даже спешился. Везде нас благодарили и вежливо отказывались от непрошеных помощников.

Через двадцать минут мы вернулись в лес.

– Это была затея Тамлина? – хрипло спросила я. – Он позволил тебе свозить меня в деревню, чтобы я не приставала с предложением помочь?

– Нет, это была моя затея, но причину ты угадала верно. Они не хотят твоей помощи и не нуждаются в ней. Твое присутствие отвлекает их от работы и напоминает о том, через что они прошли.

От его слов меня передернуло.

– Но они не были пленниками Подгорья. Я не встретила ни одного знакомого лица.

Ласэн тоже вздрогнул:

– Почему же? Были. Но… в лагерях, устроенных Амарантой. К своему двору она согнала знать и тех, к кому благоволила. Простонародью полагалось работать не покладая рук, дабы обеспечивать ее двор пропитанием и всем необходимым. Тех, кого ее надсмотрщики находили недостаточно усердными, отправляли в лагеря. Под горой существовала разветвленная сеть туннелей. Тысячи фэйцев и фэйри томились там в клетушках, где не было ни света, ни воздуха. И так – пятьдесят лет.

– Но я никогда не слышала…

– Говорить об этом было строжайше запрещено. Кто-то из узников не выдерживал и лишался рассудка. Амаранта частенько «забывала» кормить узников лагерей. И тогда утратившие рассудок набрасывались на своих соплеменников и ели их. Находились и те, кто сбивался в шайки. Они пробирались в лагеря и… – Ласэн потер вспотевший лоб. – Страшные вещи творили они. Те, кто уцелел и снова увидел свет солнца, пытаются вспомнить прежнюю жизнь. Точнее, учатся жить заново.

Мое горло наполнилось желчью. Наша с Тамлином свадьба… возможно, она действительно станет началом исцеления здешних земель и их жителей.

Меня словно окутало темным покрывалом, приглушившим все звуки и притупившим все ощущения.

– Я знаю, ты искренне хотела им помочь, – сказал Ласэн. – Мне очень жаль, что так получилось.

Мне тоже было очень жаль.

Передо мною вдруг раскрылась бездна моей бессмертной жизни.

Я позволила этой бездне поглотить меня целиком.