Я живу в этом теле - Юрий Никитин Страница 9

Я ощутил, как тяжелая густая кровь прилила к чреслам, тампотяжелело. Мощный зов пошел от гениталий, я едва не двинулся к ней, глядябараньим взглядом и вытянув руки. Природа создала одних приспособленными кжизни, других – нет, а инстинкт продления рода именно приспособленныхвелит считать красивыми, зовущими.

Я ощутил, что не могу оторвать глаз от ее сочных красныхгуб, чуть припухших, что напоминают другие губы, которые при возбуждении воттак же краснеют и набухают, а если они не красные, то лучше не подходить,обернется и укусит…

Что со мной, подумал я, трезвея. Это же в дальней древностинаши предки, что ходили на четвереньках, по таким приметам определяли, когдаможно насесть на самку, а когда лучше не нарываться. Сейчас уже перешли напрямохождение, а красные полные губы и пышная грудь, подтянутая повыше,остались в глубине инстинктов, все-таки на четвереньках мы ходили многиемиллионы лет…

Это они ходили, напомнил я себе. Эти существа. И этосущество, чьи инстинкты так властно вторгаются в мои кристально четкие мысли.Сминают, загрязняют, черт бы забрал это тело, в которое меня всобачили!.. Нобоюсь, что остальные не лучше.

Ее удивленный голос прорезался сквозь мой мир, как нож:

– Что с тобой?.. У тебя такое странное лицо.

Я вздрогнул:

– Черт! Голова трещит! Наверное, кофе был слабым.

Ее улыбка стала двусмысленной:

– Если у тебя слаб только кофе, то это еще терпимо.О, мой троллейбус наконец!.. Я поехала. Захочешь жареной печенки –позвони.

– Спасибо, – пробормотал я.

Она поднялась в троллейбус, не касаясь поручней. Упругиеягодицы провоцирующе колыхались из стороны в сторону, прикрывая яйцеклад. Ногибыстро занесли ее по ступенькам, сильные, с хорошими мышцами, годные как длядолгого бега, характерного как для семейства волчьих, что берут добычу гоном,так и для семейства кошачьих, что настигают жертву в два-три стремительныхпрыжка.

Троллейбус тронулся, за стеклом был взмах белой руки, ярассмотрел даже блеснувшие в призывной улыбке острые зубы, затем эта емкаятележка укатила с мягким шуршанием вдоль проезжей части, а я еще долго стоял сколотящимся сердцем. В голове, как во всем теле, сумятица, кровь разноситгормоны из гениталий по всему организму, горячая волна мощно бьет в мозг, а тами без того хаос. Увы, мозг не изолирован, да и вообще разумоносители этойпланеты убеждены, что человек думает только головой, а ведь на самом деле ондумает всем телом! Если лишится руки или ноги, то и думает иначе…

Я перевел дыхание, заставил себя посмотреть по сторонам,снова вздохнул поглубже. Теплый пробензиненный воздух наполнил грудь, в носузащипало. Пахнет асфальтом, машинным маслом, вот широкие потеки на проезжейчасти, гниющими овощами из переполненной урны…

Ноги мои сдвинулись, улица поплыла навстречу. Понятно, я жене собираюсь еще возвращаться в «свою» квартиру, так ничего и не поняв, а воттак, даже просто глазея по сторонам, могу на что-то наткнуться…

Впереди молодая самочка, очень невзрачная, с плоской грудьюи плоским задом, совала прохожим листочки. Из-за того, что я брел медленно, онауверенно развернулась ко мне:

– Возьмите, это ваше спасение!

Я слегка вздрогнул, машинально взял бумажку, там крупнымибуквами было отпечатано: «Ваше спасение – ихтилайф», а чуть ниже шлипункты, подпункты и всяческие советы, как можно достичь совершенства, питаясьодной рыбой.

– Гербалайф был доступнее, – проворчало моесущество. – А рыба… Да если еще красная… Да икорка под водочку…

– Никакой водочки! – заявила девушкагромко. – Правильный путь состоит только в следовании верным принципам…

– А что такое принципы?

– Наши принципы – это…

Я смотрел на ее тонкие шевелящиеся губы, инстинктивнопоставил ее мысленно в позу мытья пола, ушибся о торчащие кости, тут жеустыдился, улыбнулся как можно вежливее и пошел дальше. Пальцы мои складывалилисток вдвое, потом еще и еще, пока он не превратился в тугой комок, которымможно, как камнем, попасть в урну с пяти шагов.

На этой планете есть два типа несчастных наивных: однинадеются, что существуют некие тайны древних мудрецов, раскопав которыепосвященные сразу обретут и здоровье, и бессмертие, и все-все, что пригрезитсяв мечтах. Это те люди, которые в детстве мечтали о пиратских кладах. Другие,наивные, страстно ждут от медицины немедленного решения всех проблем. Именноэти несчастные становятся жертвами гербалайфов, чудес голодания, они вовсюборются с белыми врагами человечества: сахаром и солью, а я помню… – нупусть я, ведь я роюсь в его памяти, как в своей собственной!.. – эпидемииборьбы с мясом – от него стареют! – с яйцами – холестеринвреден! – будут и еще эпидемии. Этот класс несчастных не уменьшится, а тои увеличится, в отличие от первого, ибо тайны древних раскапывать все труднее,а любое, даже самое крохотное, продвижение медицины вперед сразу же возрождаетнадежды на немедленное избавление от всего недоброго и приобретение всегожеланного!