Попаданка по обмену, или Альма-матер не нашего мира - Рина Гиппиус Страница 9

Лектор – див, уже в летах, но не потерявший стати и величия, расхаживал, потрясая своей иссиня-черной гривой, в которой нет-нет, да и проскакивала седина, выдавая его истинный возраст. Рога, как у матерого архара, мощные, слегка загнутые серпом и длинная, густая борода, с прямым, ничуть не вьющимся волосом делали его уж очень похожим на горного барана. Единственное отличие – преподаватель не пах так, как его парнокопытный двойник. Это не могло не радовать. К тому же черный костюм-тройка придавал виду дива респектабельность и лоск.

Я покосилась на Верджа. Он сидел с видом великомученика, которого еще раз заставляют взойти на Голгофу. В качестве креста, надо подозревать, выступала я. А, ну и пусть, похоже, этот парень из числа тех, кто оценивает женщин по двум средним, а не по двум верхним полушариям. Пусть сидит и мучается.

Меж тем лектор вещал:

– Наш мир, носящий название Дейо, как я уже говорил, за свою историю пережил несколько слияний: первое произошло с Каратисом – миром, населенным драконами и ледяными троллями. Последние были лишь условно разумны и весьма агрессивны и вымерли вскоре после объединения миров.

«И я даже подозреваю, что этому весьма поспособствовали», – мысленно довершила предложение лектора.

– Второе, – меж тем продолжал див, – с Шиангером, населенным нефилимами, орками, гоблинами, вампирами. Из этого мира в Дейо также пришло большинство современной нечести и нежити. Ее и по настоящее время усиленно истребляют боевые маги, которых выпускает наша академия. Третий мир, Сувин – родина эльфов, дриад, вашего покорного слуги – дива, – тут лектор поклонился, – и дивного народа.

Так, это уже транслингва, похоже, постаралась, поскольку на земле к дивным относили фейри-фей и прочих. А лица скривившихся местных одногруппников давали понять, что «дивные» в данном контексте скорее «диво какие сволочные».

– Стоит упомянуть, что после каждого слияния очертания нашей планеты менялись. Так после первого объединения Дейо слагалась из двенадцати материков, после второго – из четырех, ныне мы имеем два материка – Мейрис и Рин-Лаген, на которых разговаривают в общей сложности на восьмидесяти языках.

Я усмехнулась и, не удержавшись, тихо прокомментировала:

– Земля одна, а языков у нас более двухсот тридцати, не говоря уже о малых этносах и диалектах…

Див, зараза, обладал отнюдь не таким тугим слухом, как наши профессора.

– А… наша гостья с Зэмли… у вас двести тридцать языков? И на скольких вы говорите?

На прямой вопрос пришлось отвечать.

– Говорю на двух, понимаю три, – выдала я.

Лектор призадумался.

– А простите, это как?

Сейчас корила себя за то, что вообще заикнулась, но я же русская, а русские не отступают!

– На английском, русском, а матерный только понимаю, а говорить не могу. Я девушка, а девушкам не положено.

За спиной раздался смешок, кто-то из нашей группы иномирцев оценил.

Див, чей пытливый ученый ум получил богатую пищу, тут же вцепился в меня похлеще таежного клеща, проснувшегося после зимней спячки:

– То есть на Зэмле есть язык, использовать который можно только по половому признаку… Интересно-интересно. И какова же его функция?

Вот интересный див! Какова функция матюгов? Просто и доходчиво объяснить, что требуется. Но что же это за мир такой? Как же они ругаются? Наверное, своими жмырями да горгульями, не иначе. Но ответила я совсем другое:

– Этот язык, кхм… похож на заклинания, наверное… скажешь на нем пару слов, и у бригады рабочих сразу рвения прибавляется, да и любое дело спорится. Некоторые так душу отводят…

Макс, слушая, что я несу, пытался не заржать в голос, Юша просто упала лицом на парту, но стоически сдерживала смех.

Аборигены же сидели с заинтересованными лицами. Даже этот Верджил…

Спас меня от альтернативного изложения земной действительности звонок, ознаменовавший окончание пары.

– Ну что же, спасибо за внимание, – подытожил див, – используйте время большого перерыва с пользой. А новичкам я советую познакомиться поближе с нашей столовой. По моим наблюдениям – это самое популярное место среди местных студентов.

Лектор хитро стрельнул на «нянек» своими желтыми, как у сороки, глазами.

Столовая мои ожидания оправдала лишь потому, что от нее я вообще ничего не ожидала. Специфический запах общепита, оказывается, во всех мирах един. Как и дородные поварихи. Зато столы были не чета нашим, универовским. Дубовые, основательные – БТР, конечно, не выдержат, но пляску двух здоровенных ледяных троллей – запросто. Если, конечно, они выглядят так, как рисовало мое воображение.

Вердж, не дав осмотреться, сразу же потянул к раздаче, попутно прихватив со стойки два подноса. Один был торжественно вручен мне. Минуя очередь и игнорируя мое восклицание: «А как же правила?» Впрочем, вереница из студентов тоже недовольства не высказала, и я приняла к сведению, что «закон старшинства» – прародитель дедовщины в академии – крепок.

Мой нянь сразу подошел к поварихе. Дама была зелена, аки болотная жаба. Варево, которое она раздавала, – тоже. Она без слов плюхнула два половника: по одному в тарелки мне и Верджу.

Смотрела на субстанцию, бултыхающуюся у меня в тарелке, и понимала – это я есть не смогу. Скосила глаза на спутника. Он тоже напоминал упыря, которому вместо крови девственницы предложили сок сельдерея.

– Здесь так всегда кормят?

– Нет, просто нам не повезло. День зелени.

Что это такое «день зелени», спутник пояснить не соизволил. Может, это аналог мифического «рыбного дня» в столовых советской эпохи?

Я шла к столику, стараясь особо не глазеть по сторонам, чтобы не споткнуться ненароком. Вдруг на короткий миг в животе что-то сжалось, появилось такое чувство, будто падаю в пропасть, а потом по телу словно прошелся электрический разряд. Коротнуло так, как будто мокрыми пальцами полезла в трансформаторную будку. Это продолжалось лишь пару секунд, но и их хватило, чтобы перевернуть прямо на блузку тарелку с зеленым варевом. Ложка с подноса полетела на пол, а тарелку я едва успела подхватить.

Потрясла головой, приходя в себя, и первое, что увидела, – это злорадную улыбку драконессы, что являлась нянькой у химика.

И чем я ей-то не угодила? Поставила поднос на ближайший свободный столик, отряхнула уже не белую блузку и только хотела сказать драконессе пару русских волшебных, когда Верджил цапнул меня за локоть.

– Ты мое наказание. – Он сокрушенно покачал головой.

Похоже, Вердж так ничего и не понял и решил, что я просто споткнулась. Однако последующие его слова опровергли это предположение.

– Танганнистра так развлекается. Не нарывайся хотя бы здесь. Придумать ей ответную пакость ты можешь и попозже, а сейчас не выставляй себя, а заодно и меня идиотами. «Шаровик» видели не все, а твою ответную реакцию… Пошли, отведу тебя до общежития.