МИФОуказания - Роберт Линн Асприн Страница 9

Я этого не знал, но счел неуместным признаваться в своем абсолютном невежестве. Я тугодум, но не до такой же степени!

— Поскольку во все времена и в любом месте может быть только одна столица, — продолжал он, — два эти города каждый год состязаются за право быть ею. Город-победитель избирается столицей и служит резиденцией правительства. Приз — символ этой власти. Последние пять лет он принадлежал Вейгасу. И вчера мы наконец отвоевали его.

— Вы имеете в виду, что Большая Игра определяет, кто будет править страной? — воскликнул я, когда до меня вдруг дошло, в чем тут дело. — Извините за вопрос, но разве это немного не глупо?

— Не глупее, чем любой другой способ избирать руководство, — заявил, пожав плечами, ресторатор. — Он, безусловно, куда лучше войны. Думаете, это случайное совпадение, что мы пятьсот лет играем в Большую Игру и у нас за все это время не было ни одной гражданской войны?

— Но если Игра заменила гражданскую войну, то что же… — хотел спросить я, но тут меня перебила Тананда.

— Мне очень не хочется перебивать, — сказала она, — но если мы хотим опередить толпу, то пора идти. Где, вы сказали, находится Хранилище Приза?

— Один квартал вперед и шесть кварталов налево, — объяснил хозяин ресторана. — Вы узнаете его по толпе. Я приберегу оставшееся вино, и вы сможете прикончить бутылку, когда освободитесь.

— Мы бы это оценили, — улыбнулась Танда, расплачиваясь за еду.

Она сумела верно дать валюту, потому что владелец ресторана принял ее, не моргнув глазом, и любезно помахал нам на прощание.

— Я надеялся кое-что выяснить об этой Большой Игре, — пробурчал я, когда мы удалились за пределы слышимости.

— Нет, ты не выяснял, — поправила меня проворница.

— Не выяснял? — нахмурился я.

— Нет. Ты впутывался, — ответила она. — Мы здесь находимся для того, чтобы добыть подарок ко дню рождения, а не затем, чтобы вмешиваться в местную политику.

— Я не впутывался, — возразил я. — Мне просто хотелось получить немного сведений.

Тананда тяжело вздохнула.

— Скив, — начала она, — послушайся совета опытной путешественницы по Измерениям. Слишком много сведений — это яд. У каждого Измерения есть свои проблемы. Если начнешь узнавать все ужасные подробности, то тебе обязательно придет в голову, как просто было бы помочь им. Коль скоро увидишь проблему и решение, начинаешь чувствовать себя обязанным вмешаться. А это всегда приводит к неприятностям, которых нам полагается избегать в этой экспедиции. Понял?

Я чуть не указал ей на ироничность ситуации: она советовала мне избегать неприятностей на пути к краже.

Как мы и предполагали, несмотря на ранний час, у Хранилища Приза толпился народ. Когда мы приблизились, я вновь подивился телосложению местных жителей, точнее, отсутствию такового.

Тананда, казалось, не разделяла моего интереса к собравшимся и ловко прокладывала себе путь сквозь скопище народа, заставляя меня следовать за ней. Никакой организованной очереди не наблюдалось, и к тому времени, как мы прорвались в одну из многочисленных дверей, толпа сделалась достаточно плотной, чтобы затруднить наше продвижение. Тананда все же продолжала протискиваться к Призу, но я остался у двери. Мое преимущество в росте давало мне возможность разглядеть Приз и оттуда.

Издали он казался еще более безобразным.

— Ну разве он не великолепен? — вздохнула стоявшая рядом со мной женщина.

Мне понадобилось время, чтобы сообразить, что говорит она со мной. Теперешняя личина делала меня больше ростом, и женщина обращалась к моей груди.

— Никогда не видел ничего подобного, — честно признался я.

— Ну конечно же, — согласилась она. — Ведь это последнее творение великого скульптора Чтотама, созданное им до того, как он сошел с ума.

Мне пришло в голову, что статуя, скорее всего, была создана после того. А потом я подумал, что, возможно, она-то и свела его с ума, особенно если он ваял ее с натуры. Я так увлекся этой ужасной мыслью, что даже вздрогнул, когда Тананда коснулась моей руки, снова оказавшись рядом.

— Идем, красавчик, — шепнула она. — Я увидела достаточно.

Быстрота осмотра вселила в меня надежду.

— Значит, ничего не выйдет? — драматично вздохнул я. — Да, ничего не скажешь, круто.

— Все хорошо, — промурлыкала она, взяв меня под руку. — Мне кажется, я нашла способ провернуть эту операцию.

Я не знал, что это за способ, но был убежден, что, если начну выяснять, мне это не понравится.

И я оказался прав.