Метро 2033. Путевые знаки - Владимир Березин Страница 9
Метро 2033. Путевые знаки - Владимир Березин читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
— Вот смотри, это мурекс, пурпурная улитка, — говорил я, и наши пальцы, сплетаясь, скользили по мрамору. — Давным-давно её растирали и получали краску пурпур, которой красили плащи греческих архонтов и тоги императоров. О ней писал ещё Гомер…
На этих словах я сбился и продолжил, вспомнив то, что рыло написано в какой-то книге:
— А вообще-то её ещё ели…
Любовь наша была как эта улитка, намертво замурована под землёй.
Катя поняла меня сразу, и за короткий миг, когда я слышал её вздох, представила всю нашу жизнь после моего исчезновения.
— Я понимаю.
— Так надо.
— Надо так надо.
— Я вернусь.
Она промолчала, потому что надо было сказать: «Буду ждать». Или сказать: «Я верю, что ты вернёшься». Но так говорить было глупо, я и сам до конца не верил, что вернусь. Даже не так: я не верил, что могу вернуться. Сверху из круглого окошка смотрел на нас фарфоровый футболист с поднятой для удара ногой: мяч его давно улетел, и футболист недоумённо смотрел на мысок своей бутсы.
Это был другой пилон, и от того, с которого на нас смотрела фарфоровая фигуристка, он находился далеко во всех смыслах.
И я вернулся в наш походный лагерь.
По поводу одежды Джордж сказал, что достаточно взять по два спортивных костюма из белой фланели, а когда они запачкаются, мы их сами выстираем в реке. Мы спросили его, пробовал ли он стирать белую фланель в реке, и он нам ответил:
— Собственно говоря, нет, но у меня есть приятели, которые пробовали и нашли, что это довольно просто.
Джером К. Джером. Трое в лодке, не считая собаки
Мы долго готовились к этому выходу на поверхность. Математик целый день сличал какие-то чертежи с реальными дверями в боковых штреках станции «Динамо». Часть из этих дверей была наглухо заварена, а часть заперта навсегда утерянными ключами. Математик, подсвечивая себе специальным карандашом, сличал номера дверей и их обозначения на своём плане.
Наконец, прихватив несколько его загадочных ящиков, респираторы и очки, мы отправились в путь.
Несмотря на все ухищрения, мы долго петляли, а вылезли, в конце концов, в ста метрах от станции, прямо посреди Ленинградского проспекта. За это время мы, кажется, могли бы дойти и до «Белорусской».
Только Мирзо отодвинул крышку канализационного коллектора, как мы опустили тёмные очки. Хотя солнце заходило, нашим глазам всё равно нужно было привыкать и привыкать к свету.
Проспект оказался пуст. Ветер гнал по нему не то листья, не то траву: так я решил, потому что человеческий мусор должен был быть унесён отсюда ещё двадцать лет назад, и другим ветром.
Математик проверил местность радиометром и дал нам знак, что да, можно… Мы вылезли и начали озираться.
Действительно, это было как первый секс. Наверное, так чувствовали себя люди, ступившие на Луну. «Первый секс на Луне», как сказал бы мой знакомый, бригадир свинарей с уйгур Роман, и обязательно бы неприлично заржал.
Но что правда, то правда: в висках у меня стучала кровь, в ушах звонил колокол и сердце выпрыгивало из груди.
Вокруг было пустынно: проспект оказался удивительно широким, а машин на нём не было. Даже эстакада не обвалилась… Нет, с неё рухнули какие-то блоки, но в остальном транспортная развязка на Третье кольцо выглядела так же как на фотографиях.
Математик собрал нас в спортивном магазине на углу и прочитал краткую вводную:
— Объект находится на заводе, что расположен за этими домами. Пять лет назад мы пробовали прорваться сюда, даже завезли топливо. За пять лет оно, конечно, могло и испортиться, но, я думаю, сгодится. У нас есть, по крайней мере, надежда. А вы, Александр, крутите головой, как в воздушном бою, это вам пригодится. Тут места беспокойные.
Мы вышли на улицу, где среди ёршика травы угадывались трамвайные рельсы. И правда, прорваться сюда пытались: невдалеке стоял бронетранспортёр, который, как было видно, приехал сюда совсем недавно. Так же ясно был виден его экипаж. Из верхнего люка высовывался скелет без головы. Кто-то откусил ему голову с плечами, всё остальное ниже наличествовало, даже оборванный шланг от противогаза, который уходил куда-то в лохмотья.
— О, да это же Хухус. Весёлый был парень, специалист по визуальной пропаганде. Только порывистый всегда был очень, — воскликнул Владимир Павлович.
Второй труп лежал у колёс совсем целый, а внутри бронемашины, я посмотрел, когда лазил за канистрами с топливом, внутри было ещё двое, но без видимых повреждений. По крайней мере, они были в защитных комплектах без видимых дырок. Забрав топливо, мы пошли мимо облупившегося дома: на землю рухнули все облицовочные плитки, стены стали серыми и ноздреватыми, будто здание слепили из какого-то тёмного песка. Мне ужасно хотелось залезть туда внутрь просто так, чтобы посмотреть, как люди жили раньше. Наконец мы оказались перед заводской проходной. Когда-то стеклянный павильон лишился своих стен, и теперь турникеты на проходной были занесены мусором и пылью. Турникеты выглядели как огромные металлические шкафы выше человеческого роста. В некоторых из них сработали реле, и они вцепились с двух сторон в пустоту металлическими клешнями точно так же, как это делали когда-то старые турникеты в метрополитене. Сейчас они казались мертвыми и нестрашными, но мало ли что тут кажется.
И когда мы протискивались мимо этих монстров, и я оказался в пространстве, где нужно было нажимать коды и, видимо, получать-сдавать автомату в щель свой пропуск, всё же поёжился: вдруг внутри них окажется невесть откуда взявшееся электричество, щёлкнут рычаги и меня запрёт внутри этого аппарата, запрёт навсегда. Но ничего такого всё же не случилось.
Мы пошли по широкой асфальтовой дороге между цехами. Поперёк неё стоял автопогрузчик, за рычагами которого сидел жизнерадостный скелет в пластиковой каске. Прямо готовая реклама по технике безопасности: что-что, а череп у него остался совершенно цел, и зубы были просто идеальные ровные, аккуратные, я такими похвастаться не мог.
Математик вытащил из рюкзака свою чудовищную амбарную книгу и, сверяясь с ней, указал путь к нужному цеху.
В торце цеха были алюминиевые ворота-жалюзи. Как только мы попытались их открыть, они с треском рухнули к нам под ноги.
Перед нами действительно стоял маленький самолёт, мы несколько секунд восторженно смотрели на него, прежде чем Владимир Павлович задал общий вопрос:
— Э, хозяева, а крылья-то где?
Крыльев не было. Самолёт застыл в узком ангаре без крыльев.
Кажется, я был единственным, кто не испугался. Математика, судя по его виду, прошиб холодный пот. Он первый раз испугался при мне, беззвучно, но страшно. Я стоял рядом и видел, как у него на лбу выступили крупные капли. Но таджик сразу же побежал к стеллажам, исчез за ними, и оттуда донесся его крик на удивительном и непонятном языке. Жаль, что я его не знаю.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии