Ни слова о магах - Михаил Кликин Страница 9
Ни слова о магах - Михаил Кликин читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
– Ладно, – Стас улыбнулся, – не пугай.
– Я не пугаю. Предупреждаю просто.
– Спасибо за предупреждение.
– Если бабка Варвара Ивановна в Торпухове живет еще, передай ей от меня привет. Сашка Ростоцкий, она меня должна помнить.
– Хорошо.
– И не задерживайся ты там. Хоть и не верю я во все эти сказки, но… дыма без огня не бывает.
– Не буду, – пообещал Стас. – Посмотрю только и дальше пойду.
– Куда?
– Пока еще не решил. Куда глаза глядят.
– Если будешь мимо Минчакова проходить, заходи в гости. Спросишь, как найти, меня там все знают.
– Если будет возможность, загляну…
Минут пять они молчали, сказав все, что надо было сказать. Потом “ЗИЛ” сбавил скорость, остановился, и Саня протянул руку:
– Ну, счастливо!
– Бывай! Спасибо за помощь!
Они обменялись рукопожатием. Стас открыл дверцу, спрыгнул на землю, поморщившись от боли в одеревеневших икрах. Саня подал ему гитару:
– Удачи!
– Пока!
Дверца захлопнулась, и машина, взревев двигателем, унеслась прочь. Стас проводил ее взглядом, еще не зная, что это последний автомобиль, который он видит.
Торпухово стояло в самой гуще леса, словно бы прячась от всего остального мира.
Добрых три часа Стас шел по едва заметной тропке, петляющей среди деревьев. Пару раз он терял ее, но, на счастье, тут же вновь находил. Порой под ногами чавкала болотная жижа, порой звуки шагов скрадывал толстый слой мертвой хвои.
Сбившись в очередной раз с тропинки, он забрел в заросли крапивы и какое-то время вслепую продирался сквозь высокую жгучую траву, выставив перед собой гитарный футляр. Деревню он заметил, лишь когда запнулся о жердь старой, полусгнившей изгороди и, неловко взмахнув руками, повалился на влажную землю. Крапива расступилась перед ним, и он выпал аккурат на потерянную стежку.
– Черт! – досадуя сказал Стас, почесывая обожженные запястья. Он встал и осмотрелся.
Во всей деревне было семь изб, причем только в трех еще могли жить люди. Остальные – с провалившимися крышами, покосившимися дворами, утонувшие в крапиве и кустах – явно были нежилыми.
За избами возле леса зеленели ухоженные грядки. Трава меж домами была тщательно выкошена. Значит, люди здесь есть, отметил про себя Стас. Кто-то еще живет в этом забытом богом уголке.
Стас направился к ближайшему дому. Не успел он сделать и трех шагов, как откуда-то выкатилась маленькая белая собачонка и завопила истошно, забегала кругами по выкошенному лугу, облаивая нежданного гостя. В окошке мелькнуло пятно лица. Мелькнуло и пропало.
Стас остановился у высокого перекошенного крыльца, ожидая, что хозяева сейчас выйдут. И он не ошибся. Скрипнула дверь, из избы выглянула старушка. Прищурившись, всмотрелась в Стаса, приветливо кивнула ему.
– Здравствуйте, – сказал он.
– Цыц, Малка! – прикрикнула старушка на собачонку.
– Варвара Ивановна? – спросил Стас.
– Что? – не услышала она и поднесла ковшик ладони к уху,
– Варвара Ивановна? – повысив голос, повторил Стас.
– Я, милый, я! – она закивала, улыбнулась, вышла на крыльцо.
– Вам привет от Саши Ростоцкого.
– От кого?
– Саша! Ростоцкий!
– Не кричи ты, сынок, так, курей напугаешь. Заходи-ка лучше. Дома поговорим…
В избе было на удивление чисто. Некрашеный пол, застеленный тряпичными вязаными дорожками, выскобленно сверкал белизной. На аккуратно заправленной кровати, спинки которой блестели никелем, громоздилась пирамида взбитых подушек. Белая русская печь, большая, в половину избы, казалась вырубленной из снега.
Стас встал в дверях, не решаясь топтать чистые половики своими пропыленными насквозь ботинками.
– Заходи, милый, заходи, – радушно сказала Варвара Ивановна. – Не стой на пороге-то.
Он разулся – носки были ненамного чище, – снял рюкзак, положил его вместе с гитарой у порога и, немного смущаясь, прошел в комнату.
– Присаживайся, милый. Находился, небось, сегодня? Сиди, сиди! Отдыхай. Я щас чайку поставлю, водица у нас знатная, ключевая. Ты такой больше нигде не попробуешь… – Старушка ушла за занавеску, на маленькую кухоньку, застучала, зазвенела там чем-то и все бормотала весело, говорила что-то неразборчивое, радостное, легкое…
Стас присел на табурет, стоящий у окна, чуть сдвинул на подоконнике цветок, растущий в банке из-под зеленого горошка, и выглянул на улицу.
Уже вечерело. Солнце клонилось к западу, медленно опускалось в лес, нанизывалось на острые вершины темно-зеленых елей. В небе появились облака, их рыбьи животы золотились закатными отблесками, и Стас подумал, что ночью, возможно, пойдет дождь.
– Дождя бы не было, – сказала Варвара Ивановна с кухни. – Что-то ноги сегодня так и ноют, так и ноют… – Занавеска отдернулась и появилась хозяйка с блюдом вареной картошки. – Вот, чем богата. Покушай. Как звать-то тебя?
– Стас.
– Сейчас огурчиков с подпол а достану. Молочка налью. Козье-то пьешь?
– Пью.
– Вот и ладно. Я раньше коровку держала, а потом тяжело стало. Ей ведь и сенца надо сколько, и пойло готовить. Морока сплошная! Теперь вот козу завела – травки накосишь чуть – и хорошо, в самый раз. А молочко сытное, жирное. Я и творог из него, и сыр делаю. Сейчас достану сыру-то, у меня цельный круг в подполе лежит выстуживается – попробуешь. Только вот хлеба нет у меня.
– У меня есть, – сказан Стас. – Я принес.
– Вот и славно. Я уж сама сколько не пробовала хлебца-то. Самой делать лень – печь топить надо, тесто замешивать, а в село-то идти далеко. Раньше возили к нам, Степаныч возил на лошади, а теперь кому мы тут нужны? – Она махнула рукой. – Три старухи да дед. Почта и то бывает не каждый месяц. Порой сама за пенсией-то ходишь, через лес, в село, на почту, к Марине. Так ведь и денег-то не всегда дают. Придешь иной раз, а потом ни с чем домой возвращаешься. Летом-то еще ничего, а коли зимой? А весной, когда тут все затопляет, когда ни пройти ни проехать?…
Стас вполуха слушал старушечьи жалобы и поглядывал по сторонам. Его внимание привлекли листки на бревенчатой стене, детские неумелые рисунки. Варвара Ивановна, заметив его интерес, довольно пояснила:
– Внуки рисуют. У меня двое их: Мишутка и Алешка. В селе живут, дочка моя, как замуж вышла, перебралась туда. Хорошо живут, все к себе зовут, дом большой у них, а я не могу. Здесь все как-то ближе, свое. Вся жизнь моя здесь. А там что?… Нет, пока хожу, туда перебираться не буду. Так им и говорю. Пока ноги держат… – она спохватилась, всплеснула руками. – Что-ж я, старая, заболталась совсем! Картошка-то стынет. Сейчас огурчиков принесу. – Она сорвалась с места, ускользнула за занавеску.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии