Повелитель теней - Грэм П. Тейлор Страница 9

– Не тревожься, Томас. Мне приходилось слышать и кое-что похуже, причем от людей куда более страшных, чем девочка в мужской одежде. – Рафа улыбнулся. – Лучше пожалей ее. Из-за этой одежды у нее довольно собственных проблем.

Рафа подмигнул Томасу, и они оба поклонились Кейт.

– Ну, хватит! – прикрикнула она на обоих. – Давайте начнем сызнова. – Она помолчала, потом улыбнулась: – Я – Кейт. Томаса ты знаешь. Так кто же ты? – Встав с горки папоротника, она сунула пистолет за пояс и протянула Рафе правую руку.

– Меня зовут Рафа. Я из Африки. Это хорошая мысль – начать все сначала. – И он подал ей руку.

Кейт ощутила ее тепло, их глаза встретились.

– Мы собираемся выкрасть одну вещицу у Демьюрела, – нетерпеливо вмешался Томас. – Она принадлежит семье Рафы, и я решил помочь ему вернуть ее. Хочешь с нами? Твой пистолет очень кстати. Ты будешь тут на страже и, если что, выстрелишь – дашь нам сигнал, и мы успеем спастись.

Кейт вытащила из-под куста муслиновую сумку и бросила ее Томасу.

– Что ж, пожалуй. Но сперва – вот твой ужин. Хлеб, сыр и имбирный пирог. Лучше сейчас его съесть, чем после.

Они сели в лощине и разделили пищу. Рафа рассказал о своем путешествии и о кораблекрушении. Кейт не закрывала рта, забрасывая Рафу вопросами. Полная луна медленно спускалась к холмам на горизонте. Три тени сидели в заросшей травою ложбине, окруженной лесом. Томас встал и направился к остролисту. У самого ствола он стал разрыхлять землю носком башмака. Вскоре показался верх бочонка, закопанного поблизости от входа в подземелье.

– Нам понадобится свет, так что пусть будет свет. – Он наклонился, просунул пальцы под тугую деревянную крышку и, откинув ее, опустил в бочонок руку. – Мне очень жаль, Кейт, но здесь только два фонаря. Впрочем, не беда, ведь у тебя глаза как у кошки.

Он вставил фитиль и зажег его трутницей, которую нащупал на дне бочонка. Штормовые фонари осветили лес сверкающими золотистыми лучами.

Кейт закрыла бочонок крышкой.

– Нам не стоит оставлять никаких следов, и я не хочу, чтобы отцу стало известно, что я была здесь.

Ее отец служил на таможне. Он патрулировал берег от Уитби до Хейберн-Уайк, выискивая контрабандистов – по крайней мере, тех, кто забывал отдавать ему его долю бренди. Такова была жизнь в этих вересковых пустошах и на берегу. Тонкая черта отделяла закон от беззакония, добро от зла и сей мир от потустороннего. Что же до этой ночи, то одно она знала наверное: ее отец так пьян, что не будет ни знать, ни беспокоиться о том, где она.

– Только вы там поскорее. Я не собираюсь торчать здесь всю ночь. – И Кейт махнула им рукой, показывая, что пора двигаться. Она вытащила пистолет из-за пояса и взвела курок.

– Ты знай храни свой порох сухим, – отпарировал Томас, – и стреляй в каждого, кто вздумает идти следом за нами.

Он начинал осознавать, что это уже не игра; здесь все по-настоящему. Жизнь или смерть.

Рафа и Томас вступили в темный туннель. Они слышали, как со свода его капают капли. С каждым шагом становилось все холоднее и холоднее; фонарик освещал дорогу лишь на несколько шагов вперед и отбрасывал фантастические тени на стены. Томас прислушивался к каждому шороху, боясь обнаружить то лесное страшилище, а может, секретное убежище какого-нибудь хоба или чудовища.

– Знаешь ли ты дорогу, маленькая рыбка? – шепотом спросил Рафа.

– Мы идем по левому проходу. Здесь мы всегда оставляем деньги Демьюрелу. Тут, у железной двери, стоит каменный кувшин. Как только найдем его, найдем и дорогу к подвалу викариевой усадьбы… тогда-то и начнутся наши проблемы.

Рафа тут же прошептал в ответ:

– Помни одно: злые силы не останутся безнаказанными, но те, кто праведен, пребудут свободными.

Его слова, хотя и произнесенные шепотом, эхом отдались в туннеле. Испытывая лютый холод, они шли еще десять минут. Тяжелый запах сырости становился все сильнее. Под ногами Томаса что-то хрустнуло, он посмотрел вниз и понял, что ступает по костям мертвого оленя. Голова его и рога упали по одну сторону прохода.

– Должно быть, он заблудился. Тут внизу на много километров тянутся подземные ходы и пещеры. Поэтому контрабандисты и облюбовали их. Если попадешь сюда и знаешь дорогу, тебя никогда не поймают.

– О да, но если не знаешь дорогу, можешь погибнуть, как этот олень.

Рафа надеялся, что слова его не окажутся вещими. Он чувствовал всю тяжесть задачи, лежавшей на его плечах. Не кто иной, как он, ответствен за Томаса, а теперь еще и за Кейт. Они вошли в его жизнь, были посланы ему в помощь. Он обязан сберечь их.

Высоко над ними за огромным дубовым столом сидел в своем кабинете Обадиа Демьюрел, окруженный пыльными от времени книгами. На противоположной стороне стола напротив хозяина стояла колонка из акациевого дерева, обернутая лентами чистого золота. По правую руку хозяина приютилась крылатая фигурка украденного Керувима. В мягком свете свечей гагатовая рука начала вдруг чуть-чуть поблескивать. Сначала она светилась слабо и почти незаметно, но с каждой секундой свечение становилось ярче и ярче.

В дверь постучали. Задремавший Демьюрел проснулся.

– Войди, – сказал он.

Вошел Бидл, неся на подносе аккуратно нарезанное мясо, большие ломти каравая и огромнейший кувшин с красным вином.

– Ваш ужин, хозяин.

– Поставь в тот конец стола и пошел прочь, – брезгливо буркнул Демьюрел.

– Хозяин, – проскулил Бидл.

– Ступай, Бидл, пошел вон! – крикнул викарий.

– Хозяин… рука!

– У меня с рукой все в порядке. Убирайся, пока я не дал тебе крепкого подзатыльника. – Он схватил хлеб и запустил им в Бидла, угодив ему в левый глаз; крошки рассыпались по всему полу.

Но Бидл не отступился и сделал новую попытку, только на этот раз обеими руками прикрыл голову, боясь, что сейчас в него полетит сыр либо кувшин с вином.

– Хозяин… рука… черная рука… она светится.

– Что?! – вскричал Демьюрел, выплеснув красное вино в воздух, прямо над своей головой, и, резко повернувшись, увидел: рука буквально пылала, раскаленная почти добела.

Он бросился к Бидлу, притиснул его голову к своему животу, царапая пряжкой пояса бородавку на носу слуги.

– Живо! Мы должны приготовиться к приему нашего гостя. Я знал, что он не утонул вместе с кораблем, и вот он идет сюда. Будь благословен Пиратеон, черный повелитель вселенной!

– Что я должен сделать, хозяин? – спросил Бидл, суетливо подбирая с пола ломти хлеба и осушая ими лужицы красного вина.

– Ступай в подвал и принеси мне Руку Славы. Быстро, быстро, у нас времени в обрез.

В своем нетерпении Демьюрел не мог ждать, они помчались в подвал вместе. Из большого дубового ящика Бидл вынул завернутую в кусок шелка руку. Это была отрубленная рука повешенного убийцы, облитая воском, так что ее растопыренные пальцы можно было зажечь, как свечи. Как только их зажигали, все обитатели дома погружались в глубокий сон, пока «свечи» не догорали. Не засыпал лишь тот, кто нес руку сам. Демьюрел взял ее и зажег мизинец.